Врачи без больниц: как работают доктора виртуальной клиники. "29-ая на вызов": как работают врачи бригады «скорой помощи. … и тогда приходится уговаривать

Несмотря на то, что в медицине приличные зарплаты, многие врачи вынуждены искать подработку.


Помимо нехватки денег, дополнительная работа может стать отличной подстраховкой на случай непредвиденных ситуаций. Интернет – лучшее место для работы опытных специалистов, практически из любой сферы.

Сейчас мы разберем 4 способа заработка в интернете для врачей, которые помогут каждому медицинскому работнику организовать дополнительные источники прибыли.

Не обязательно быть опытным врачом, даже незначительные познания в этой области, помогут выполнять один из видов представленной удаленной работы.

Как врачу заработать в интернете?

Сразу хотелось бы сказать, что медицина в интернете является одной из наиболее прибыльных сфер.

Во-первых, многие люди ищут информацию о болезнях и путях её лечения в сети. Во-вторых, деньги «крутятся» большие, фармацевтика ещё 10 лет назад была в интернете прибыльной.

Итак, чем может заняться врач, чтобы заработать в сети?

1. Копирайтинг. Это самый простой вариант для заработка. Вам потребуется писать статьи на медицинские темы и выставлять их на продажу, для сайтов с этой же тематикой.

2. Консультирование. За консультации с медиками, люди готовы платить приличные деньги. Кому-то нужен совет, кто-то не решается пойти в больницу, а некоторые даже готовы пройти онлайн обследование.

Опытные медицинские консультанты неплохо на этом зарабатывают. Для этого даже создан специальный сервис . Вот резюме одного из врачей:

Как видите, за 20 минутную консультацию он берет от 200 до 1000 рублей . Согласитесь, достойная подработка, тем более что клиенты обращаются только тогда, когда вы находитесь в онлайне.

У данного сервиса есть аналоги, а также вы можете предложить платные консультации через медицинские форумы (ищите темы с проблемами у людей и предлагайте помощь).

3. Фриланс. Множество удаленной работы требуют подхода профессионального медицинского работника. Через вы без труда найдете огромное количество вакансий и отдельных проектов, чтобы подработать:

Среди вакансий тоже есть интересные предложения , например, о постоянном устройстве в качестве консультанта на какой-нибудь медицинский сайт или интернет-магазин фармацевтики.

4. Свой сайт. Самый прибыльный способ заработка для медика, как и для специалиста из другой области – это создание своего ресурса. Если для вас это слишком сложно, можете сначала или запустить канал на YouTube.

Заводская территория на Бауманской. Железные ворота, на которых усердные художники изобразили «квадратного» английского гвардейца. Сейчас это бизнес-кластер с современными офисами. Прозрачная дверь с левой стороны ведет в просторный современный лофт. На двери красная надпись - название медицинского учреждения, которое совершенно не похоже на привычные больницы и поликлиники.

(Всего 21 фото)

Внутри офиса хорошо. То есть после 15-градусного мороза в любом «внутри», где есть центральное отопление, хорошо. Но в офисе , куда попали мы, хорошо по-другому. Слева широкие столы, за которыми сидят маркетологи, разработчики и дизайнеры, у белой стены общий стол, за которым сидят топ-менеджеры, за ними несколько комнат для переговоров, колл-центр и зона отдыха. Это административный офис, врачей здесь не много – большую часть рабочего времени они проводят на выездах. Укладки собирают в медицинском офисе: получают терапевтические препараты и стерильные инструменты. Там же сдают документацию и заполняют отчеты.

DOC+, «виртуальная клиника», как называют ее сотрудники и создатели, действительно кардинально отличается от привычных нам мест здравоохранения - не только внешним видом, но и внутренней системой. Клиника буквально находится в телефоне пациента: внутри приложения хранится информация о вызовах, о врачах, там же все назначения и, конечно, возможность вызвать терапевта, педиатра, лора, невролога или медсестру на дом.

Врачи работают по сменам или по часам, зарплата зависит от уровня занятности: первым оплачивается количество вызовов, вторым - рабочие часы. В медицинский офис приезжают два-три раза в неделю - сдать документы и «пополнить запасы». На вызовы доктора выезжают из дома, пользуются услугами водителей компании, корпоративным такси, общественным транспортом или своим автомобилем.

Несмотря на то что львиная доля сотрудников работает удаленно, атмосфера в офисе близка к семейной. Люди улыбаются друг другу, а терапевт Анатолий, с которым мы через несколько минут отправимся на вызов, по-дружески жмет руку генеральному директору DOC+ Руслану после панибратского «Здорово, Толян!».

Анатолию Ульянину 25 лет, год он работает терапевтом в DOC+. В 2015 году с красным дипломом окончил Первый мед, сейчас, помимо виртуальной клиники, работает на кафедре той же Сеченовки. И совмещать два места работы у него получается с легкостью: в DOC+ он получает практический опыт, в ординатуре занимается научной работой. На встречу с нашим корреспондентом Ульянин приехал с уже собранной сумкой, но мы заставили доктора «разложиться» и рассказать, что он возит с собой на вызовы. В укладке все, что нужно для осмотра.

Попасть на работу в виртуальную клинику одновременно легко и сложно. Легко - с точки зрения процесса: просто нужно оставить . Сложно - с точки зрения отбора. Из 20 человек в среднем предложение о работе делают лишь одному кандидату. Помимо того, что врач должен быть высококлассным специалистом, ему необходимо иметь хорошие коммуникативные навыки. Это не значит, что врачам без опыта работы в поликлиниках и больницах там делать нечего - в первую очередь смотрят, как ты проходишь медицинские тесты, общаешься с главврачом и менеджером. И только потом на то, что написано в твоем резюме. При этом зарплаты в DOC+ на 20% выше, чем зарплата терапевта или лора в частной клинике: компания не тратит деньги на аренду зданий и дорогостоящее оборудование, а врач за месяц может заработать до 100 тысяч рублей.

Смена Анатолия начиналась в 16:00. В это время он заходит в приложение для врачей DOС+ и подключает свой аккаунт. И ровно с этого момента ему поступают вызовы. Каждый предварительно проходит через колл-центр. Операторы уточняют симптомы, адрес пациента и заранее информируют о стоимости вызова. В некоторых случаях терапевтической помощи недостаточно, и тогда операторы советуют пациенту вызвать скорую или вызывают ее сами по указанному адресу.

Первый вызов сразу отправляет доктора за пределы МКАД - мы едем в Лыткарино. Врачи ездят к пациентам по Москве и в районе 30 км от МКАД. В Питере, где тоже есть DOC+, пока работают в пределах КАД. Вызовы в Подмосковье поступают нечасто, но в этот раз мы рады. Полтора часа в одной машине - залог душевного интервью.

За время, проведенное в пути, узнали, что Анатолий изучает микрофлору кишечника, что они с коллегами усердно работают в этой области. Доктор рассказывал про вызовы и говорил, что нет ничего приятнее, чем знать, что после твоих назначений пациент встает на ноги.

Почти после всех вызовов впечатления положительные. Но один вспоминается в первую очередь. Как-то я приехал к очень пожилой женщине. Она почти не ходила, у нее были страшные проблемы с сердцем, все это усугублялось абсолютно беспорядочным приемом таблеток. Я тщательно осмотрел ее, проверил предыдущие назначения, сказал, что нужно проверить, какие анализы сдать. Ну и прием лекарств привел в порядок. Через месяц узнал, что здоровье улучшилось - пациентка ходила, перестала жаловаться на боли. Сын этой женщины очень нас благодарил, говорил, не знали, что делать. Вот это приятно. После такого хочется работать лучше, делать больше.

А из плохих случаев вспомнил только один. И то немного смешной со стороны.

Плохое вспомнить сложнее. Вызов поступил от женщины, у которой болел живот. Отправился к ней. У нас есть правило - осмотр пациента должен занимать не менее получаса. Дело не в показном сервисе. Просто только после полноценного осмотра можно точно сказать, что происходит с пациентом: может болеть живот, а дело будет вовсе не в отравлении, а в системных заболеваниях. И указывать на это будут разные данные осмотра, например увеличенные лимфоузлы или миндалины, которые как раз в районе горла находятся. Ну, в общем, женщину я осмотрел, сделал назначения. Когда вернулся в офис, оказалось, что она перезвонила и оставила жалобу: мол, что за дела, болел у меня живот, а доктор осматривал еще и горло. И такое бывает.

Во время рассказа Анатолий слегка улыбается, за окнами корпоративной машины уже совсем темно. По навигатору до места назначения остается несколько минут. В этот раз пациент живет в деревянном доме. Щенок хаски и ловец снов, подвешенный к потолку, заставляют думать, что мы где-то на Крайнем Севере, а вовсе не в 20 км от Москвы.

Так вышло, что автор материала вырос в семье медиков и за свою жизнь видел такое количество медицинских осмотров, что мог бы составить краткую антологию, если бы захотел. Единственный эпитет, который подходит к работе Анатолия, - «правильный». Правильный тон, правильные вопросы, правильное поведение - ничего лишнего. Он подробно расспросил о симптомах, узнавал о самолечении, которым непременно занимается каждый второй пациент, спокойно уточнял, когда начались недомогания. Провел полный осмотр: проверил горло, давление и температуру. И потом (мы думали, такое только в фильмах бывает) просто дорассказал за пациента то, о чем тот умолчал: когда в последний раз ел, о каких проявлениях болезни забыл упомянуть. Пациент кивал и смущенно говорил, что Анатолий «догадался».

После осмотра доктор заполнил лист с назначениями, внес данные в медицинскую карту пациента через приложение и выдал официальный больничный. Щенок хаски путался под ногами и цеплял врача за «обязательные» бахилы. В тот момент, когда мы покидали дом больного, время нашего посещения составило 43 минуты. И мы на секунду с тоской вспомнили о 10 минутах, которые отводятся на осмотр пациента в обычной поликлинике.

Сейчас DOC+ по праву может называть себя виртуальной клиникой - все, что привыкли видеть в многоэтажных белых корпусах, теперь умещается в планшете врача и смартфоне пациента. У основателей клиники большие планы - делать все, чтобы повысить доступность качественных медуслуг, независимо от того, предоставляются они на дому или дистанционно.

Сейчас в Москве работает около 250 врачей, среди которых терапевты, педиатры, лоры, неврологи и медсестры. В этом году штат планируют значительно расширять. Во-первых, обычные люди все больше и больше доверяют врачам выездных медицинских служб, во-вторых - у клиники есть много корпоративных клиентов. Среди них компании, которые оформляют для сотрудников ДМС, страховые службы и частные клиники, которые частенько отдают вызовы на аутсорс.

Мы привыкли, что медицина должна быть бесплатной. Еще привыкли жаловаться на государственные поликлиники и говорить: «В свою не хожу - там очереди, холодные ладони и тоска за каждой дверью. Врачи у нас не очень». А на самом деле, кажется, не бывает плохих врачей - в наших больницах и поликлиниках трудится огромное количество первоклассных докторов, настоящих специалистов своего дела. Зачастую проблема именно в условиях. 10 минут на осмотр пациента и огромное количество бумаг, которые надо заполнять ежедневно, совершенно не способствуют хорошей медицинской практике. Возможно, будущее именно за такими клиниками, как DOC+.

По крайней мере, после дня, проведенного с Анатолием, думаешь именно так.

В майские праздники из села Рождествено эвакуировали 56-летнего мужчину с диагнозом «инсульт». Помощь на месте ему оказать не смогли: пришлось вызывать катер и отправлять в самарскую клинику через Волгу.

Не меньшие проблемы испытывают жители и других населённых пунктов области. В теории врачебной помощью обеспечены все крупные и малые сёла нашего края. Чиновники рапортуют: в регионе действуют 493 фельдшерско-акушерских пункта, построено 137 офисов врачей общей практики. Однако на деле картина иногда оказывается не столь обнадёживающей.
Так, жители села Верхняя Подстёпновка Волжского района области жалуются на то, что в их селе офис врача общей практики не работает аж с октября прошлого года! Специалист ушла в отпуск по беременности и родам, а замену на её место не нашли… Вот люди и остались без врачебной помощи. Полгода они были вынуждены отправляться с визитом к доктору в соседнюю Воскресенку.

Только весной 2017 г. в селе всё-таки организовали приём врача дважды в неделю. Но этому предшествовали неоднократные обращения в самые различные инстанции.
С похожей проблемой столкнулись и жители села Курумоч. Здесь в декретный отпуск ушла детский терапевт. Постоянного сотрудника на замену не нашли, и в селе организовали приём врача из соседнего населённого пункта. Но доктор приезжает лишь дважды в неделю. По словам жителей, очереди образуются такие же, как и в советское время – в годы тотального дефицита.
Как пояснил главный врач ГБУЗ СО «Волжская центральная районная больница» Дмитрий Лисица , нехватка педиатров – беда всего здравоохранения.

«Работа педиатра – это и огромная ответственность, и стресс от перегрузок, да и с требовательными мамочками контактировать не так просто. Должно быть выгодно работать педиатром, тогда молодые специалисты будут оставаться в профессии. Пока же этого не происходит», – говорит эксперт.

Как пояснили в региональном министерстве здравоохранения, в государственных учреждениях здравоохранения региона работает около 12 тыс. врачей и около 25 тыс. средних медицинских работников. При этом острее всего чувствуется нехватка терапевтов, педиатров, врачей общей практики, а также медицинских сестёр.

Лучше жить на селе?

Впрочем, без врачей остаются не только сельские районы, но и городские территории. Так, уже пятый год в области действует программа «Земский доктор»: врач, который едет работать в село и готов трудиться здесь в течение пяти лет, получает подъёмные в 1 млн руб. Всего за последние шесть лет по этой программе в сельские больницы пришли работать 46 докторов. Но эта программа, к сожалению, не распространяется на отдалённые городские территории. Так, в пос. Прибрежный, удалённом от Самары на 60 км, с медицинскими кадрами просто катастрофа. Это означает, что специалистам, которые работают здесь, на программу «Земский доктор» рассчитывать не приходится, как и на другие материальные мотивации.

В поликлинике посёлка принимают два терапевта и врач общей практики. На приём к последнему приходят жители не только этого посёлка, но и Винтая, Задельного и др. Только в одном Прибрежном живут более 700 инвалидов первой и второй групп, более 3 тыс. пенсионеров и 2 тыс. детей.

Можно представить, какие очереди выстраиваются к медицинским работникам и с какой нагрузкой они работают ежедневно! Прибавим к этому, что в поликлинике нет своей службы неотложной скорой помощи, а районная больница находится в 45 км от посёлка – в пос. Управленческий.

Как заметил руководитель региональной рабочей группы Общественного народного фронта Валерий Синцов, в 2005 г. посёлок городского типа Прибрежный включили в состав городской территории, и после этого начались проблемы, связанные, например, с потерей льгот, предусмотренных для жителей села.

«Медицинские работники, уверен, с радостью работали бы в красивом и экологически чистом районе, если бы могли воспользоваться правом на получение разовой компенсации, а также другими социальными выплатами», – уверен активист. Решением для таких городских территорий, как Прибрежный, было бы включение их в программу «Земский доктор».

Некому лечить?

Малодоступность медицинской помощи характерна и для крупных городов – Самары и Тольятти. Так, в областной столице продолжают активно строить новое жильё, а новые поликлиники не предусматривают. Тем временем нагрузка на врачей действующих медицинских учреждений возрастает день ото дня. Ещё хуже обстоят дела в Тольятти, где к началу прошлого года обеспеченность врачами на 10 тыс. населения составляла 31,4 чел. В то время как в Самаре вдвое больше – 58,9. Как заметил главный врач ГБУЗ СО ТГКБ №5 Николай Ренц , кадровый дефицит не удаётся преодолеть даже при условии, что сейчас в Автограде на работу берут практически всех выпускников медицинских учебных заведений.

«Отмена выплат компенсаций медработникам за аренду жилья в 2017 г. лишь усугубила проблему. А потому 29% врачей в Медгородке – пенсионного возраста, 27% среднего медперсонала – тоже люди пожилые. При этом укомплектованность штата – 62%. И такая картина повсеместно, есть и учреждения, где статистика выглядит ещё хуже», – уверяет эксперт.

По данным министерства здравоохранения области, уровень средней заработной платы врачей в 2016 г. составил 37, 6 тыс. руб., а среднего медицинского персонала – 21, 9 тыс. руб., что соответствует показателям прошлого года. При этом нужно учесть, что в статистику входят и доходы специалистов, которые работают на 1,5 ставки.

«Говоря о заработной плате медицинских работников, нужно помнить, что во многом она зависит от распределения доходов внутри поликлиник и больниц», – рассуждает экономист Сергей Пичкуров .

По его словам, государство платит минимальную ставку, а многие медицинские учреждения выживают, оказывая платные услуги. В некоторых больницах эти средства распределяются честно, а в некоторых, к сожалению, уходят в руки руководителей. «С другой стороны, областной бюджет по мере возможности пытается выплачивать субсидии, чтобы доходы врачей и медсестёр были выше, вот только средства его крайне ограничены, учитывая и экономическое положение в стране, и ту большую стройку, которая идёт в регионе», – заключил эксперт.

Лидия Федосеева, бывший главный врач городской клинической поликлиники №15:

В городских больницах проблема кадрового голода стоит гораздо острее, чем на селе. Мало того, что мы не в состоянии предложить сотрудникам достойные зарплаты, так ещё и боремся за кадры с частными клиниками, где зачастую и зарплаты врачей выше, и пациентов на порядок меньше. А значит, и меньше стресса в работе врача. Штаты многих городских поликлиник не укомплектованы полностью, и медперсонал берёт на себя большой объём работы. Чтобы хоть как-то разгрузить докторов, часть работы берут на себя медицинские сёстры.

В целом же проблема нехватки медицинских кадров – федерального масштаба. Власти региона делают немало для обеспечения самарцев качественными медицинскими услугами. Так, в 2016 г. заработал современный перинатальный центр в СОКБ им В.Д. Середавина, новые диализные центры в Тольятти и Сызрани, открыта поликлиника в с. Большая Черниговка, а также амбулатории врачей общей практики в сёлах Фёдоровка и Кротовка. Самарская область занимает второе место в ПФО по числу граждан, сохранивших в 2016 г. право на льготное лекарственное обеспечение.

Кроме того, в регионе действуют и меры социальной поддержки молодых врачей. Так, молодые специалисты, которые устраиваются на работу по наиболее востребованным специальностям, получают единовременное пособие в размере около 166 тыс. руб. В прошлом году такую помощь получили 289 медицинских работников. По условиям договора, они должны отработать в медучреждениях региона не менее трёх лет.

Но, как показывает практика, всего этого мало. Может, уже пора поднимать престиж профессии? А вместе с тем создавать комфортные условия для жизни на селе?

Но что делать тем, у кого нет возможности готовиться к резидентуре и учиться еще три года? Или семейные обстоятельства вынуждают начать зарабатывать деньги сразу? Или вам уже за сорок, что делает практически невозможным поступление в резидентуру? Неужели для таких врачей их образование и профессиональный опыт оказывается ненужным? Конечно, это не так.

Сейчас востребованы специалисты в области Medical Management. Эта работа по управлению любым учреждением, связанным с медициной: от офиса, в котором работает группа лицензированных врачей, до крупных медицинских центров и госпиталей.

Для работы менеджером небольшого офиса достаточно иметь подтвержденный диплом, а для дальнейшей успешной карьеры, занимаясь вечерами, можно получить за два года МВА или Мaster of Science in Medical Management. Зарплата специалиста в госпитале с медицинским дипломом, приравненным к «Doctor of Medicine, MD» и одним из званий, упомянутых выше, может составить внушительную сумму.

Имея «Evaluation», можно не переучиваться вообще. Врачи могут открывать магазины медицинского оборудования (Medical Supply), аптеки (Pharmacy) или медицинские офисы (Medical Offices), где работают медики с американской лицензией.

Медицинский бизнес приносит иногда больше дохода, чем врачебная практика. И часто владельцы такого бизнеса вообще не имеют никакого медицинского образования. Но так как заказы поступают через врачей, то более конкурентоспособен, естественно, владелец со званием «Doctor of Medicine, MD».
Врачи с дипломами, прошедшими «Evaluation», могут работать без лицензий в различных социальных сферах: отделах городской мэрии (City Hall), связанных с санитарной инспекцией, гигиеной, профилактикой инфекционных болезней, а также с услугами для детей, инвалидов, пенсионеров и.т.д.

Имея диплом, прошедший «Evaluation», вы сможете:

· стать врачом;

· переквалифицироваться и получить обновленный эквивалент своей специальности;

· продуктивно трудиться, затратив минимальное количество усилий и времени.

«Evaluation» — это уникальная возможность сохранить любимую профессию и добиться самого высокого и престижного уровня жизни (The Highest Standard of Life), как говорят в нашей Америке, для себя и своей семьи.

Пол Фрумкин, США
(продолжение следует)

За одиннадцать лет работы в международной организации «Врачи без границ» (MSF) Никита Буланин участвовал в полевых проектах в Либерии, Дарфуре, Эфиопии, Мьянме и Южном Судане. Сейчас Буланин — специалист по кадрам и карьерный коуч MSF. В интервью корреспонденту «Филантропа» и автору телеграмм-канала #Причини_добро Евгении Корытиной он рассказал о карьере в международной организации, о рисках, безопасности и новых направлениях работы.

в Сомали. Фото из личного архива

О работе

Как я понимаю, в MSF не так много работает людей из России. Как вы оказались во «Врачах без границ», учитывая, что вы не врач?

Я учился на кафедре этнографии и антропологии Исторического факультета СПбГУ, а потом в Европейском университете изучал политологию. После окончания учебы я устроился менеджером по развитию в НКО «Гуманитарное действие», которая занималась проблемами ВИЧ/СПИД. В мои обязанности входил пиар и фандрайзинг. Но моя, можно сказать, антропологическая сущность стремилась поработать в другой культуре. У меня был приятель, который работал в испанском отделении «Врачей без границ», он посоветовал мне попробовать туда устроиться. Я прошел одно интервью по телефону, одно в Мадриде и меня взяли, потому что был опыт работы в фандрайзинге, хорошее образование и знание языка. Мой самый первый проект во «Врачах без границ» - я был администратором больницы в Либерии. Это было через несколько лет после окончания войны.

Помните фильм «Кровавый алмаз» с Леонардо ДиКаприо? Там, правда, сюжет разворачивается на территории Сьерра-Леоне, но причины войны и вообще обстановка в Либерии была очень похожа. Когда мы туда приехали, было ощущение, что страна оправляется после апокалипсиса - очень много покалеченных людей, безумный уровень преступности!

- И как в таких обстоятельствах быть с безопасностью врачей?

Там у нас был очень жесткий протокол безопасности, мы были вынуждены даже ввести собственный комендантский час. Вообще, у «Врачей без границ» обязательно есть регламент безопасности - документ, который обязательно подписывает каждый сотрудник, работающий «в поле». В зависимости от страны в этом документе бывают какие-то особенности. За нарушение регламентов безопасности сотрудник может быть уволен и выслан из страны в течение 24 часов. Потому что безопасность - один из ингредиентов успеха наших проектов — мы обычно работаем в очень небезопасных местах.

- Сотрудники «в полях» имеют какую-то расширенную страховку?

- Да, конечно, на время выездов в «поле» сотрудникам даётся хорошая медицинская страховка и страховка путешествия.

- В каких еще странах вы работали?

Год в Либерии, полгода в Дарфуре, 10 месяцев в Эфиопии, более года в Мьянме (Бирма) и несколько месяцев в Южном Судане. Это те места, где я был полевым работником. Потом я стал работать в датском офисе и теперь иногда езжу с тренингами для сотрудников, например, в Индию, в Ливан.

Справка об организации

«Врачи без границ» (Médecins sans frontières, MSF) - неправительственная международная организация по оказанию медицинской помощи людям, пострадавшим в результате вооружённых конфликтов и стихийных бедствий. MSF существует с 1971 года, а в 1999 году организации была удостоена Нобелевской премии мира. Финансирование MSF более чем на 90 % состоит из частных пожертвований по всему миру, что позволяет обеспечить независимость «Врачей без границ» от политических и других интересов и гарантирует возможность гибко реагировать. В 2008 году вышел документальный фильм об организации - «Жизнь в чрезвычайной ситуации: Истории Врачей без границ»

О границах

- Есть принципиальные отличия в работе в каждой из этих стран? Или в целом система «Врачей без границ» плюс-минус одинакова везде?

Понятно, что мы соблюдаем местное законодательство и у нас есть базовая система стандартов. Если стандарт “Врачей без границ” выше местного стандарта, то мы будем придерживаться нашего. Так как у нас большой опыт, у нас есть стандарты более-менее для всего. Мы стараемся делать так, чтобы наши больницы, наши проекты в разных странах были похожи насколько это возможно. Если мы работаем в странах развитых - в Греции, в Италии, то мы стремимся к местным достаточно высоким стандартам.

- Что «Врачи без границ» делают в Европе? Там нет конфликтов и развита медицина.

В Европе есть группы людей, которые из этой системы исключены. Например, мигранты которые прибывают в Грецию или Италию не могут обратиться за помощью, или эту помощь приходится очень долго ждать. В таких случая «Врачи без границ» могут открыть проект, чтобы показать, что оказание помощи без излишней бюрократии и проволочек - это возможно. Но обычно все же в Европе у нас небольшие проекты.

О врачах

- Какими качествами и компетенциями должен обладать потенциальный сотрудник «Врачей без границ»?

- Когда «Врачи без границ» только появились, почти 50 лет назад, у нас была только базовая медицина. Нужен был врач и все. Сейчас мы становимся более специализированными, палитра наших проектов очень разнообразна. У нас работают врачи общей специализации, хирурги, гинекологи, акушеры, травматологи, инфекционисты и так далее.

Но есть, конечно, общие требования. Опыт работы должен быть больше 2 лет: то есть мы не берем людей сразу после окончания медицинского университета, нужны люди, которые не только учились, но и успели поработать по специальности. Еще одно требование - знание языков. Английский на хорошем уровне - обязательно, если еще и французский - идеально. Плюс всегда преимуществом является управленческий опыт. Большую часть сотрудников - 90% - мы нанимаем на месте, а те 10% которых мы привозим из других стран занимают в основном лидерские позиции, у них должен быть опыт управления.

Я хочу сказать очень важную вещь: когда люди читают название организации «Врачи без границ» они думают, что это только о врачах. Конечно, врачи важная и самая главная часть нашего персонала, но при этом у нас есть много немедицинского персонала - архитекторы, специалисты по строительству, механики, электрики, специалисты по качеству воды, по гигиеническим стандартам. Все эти люди делают работу медиков возможной.

- Сколько сейчас всего людей в большой организации?

Около 40 тысяч человек. У нас проекты в 70 странах. Проектом может быть больница, клиника или кампания по вакцинации детей и так далее - все это мы называем «проект». Есть долгие проекты, есть короткие. Последний полевой проект в котором я участвовал - вакцинация от кори в одном из регионов Южного Судана - длился всего три месяца. Там большая территория без единого километра асфальтированных дорог и надо было вакцинировать 95% детей в возрасте до 5 лет от кори.

Как устроена система такой огромной организации? Это все-таки централизованное управление или это несколько организаций, которые просто объединяет бренд?

Структура сложная. Но если совсем кратко, то у нас есть пять операционных центров, которые управляют проектами «в поле». Они автономны, но между ними все время происходит сообщение, координация деятельности: все принципиальные документы, стратегии и позиции организации обсуждаются на уровне этих пяти центров. Все остальные офисы, их около 25, имеют вспомогательную функцию, например, ищут необходимых специалистов для работы «в поле», занимаются фандрайзингом, работают со СМИ и т.д.. Я, например, работаю в Дании, наш копенгагенский офис поддерживает деятельность операционного центра Брюссель.

О карьере

В России о «Врачах без границ» слышат немного, возможно, потому что здесь, к счастью, нет необходимости в вашей непосредственной работе. Поэтому обывательское представление о вас примерно такое: какие-то люди спокойно работают у себя в развитых странах в хороших клиниках, а потом у них срывает «башню» и они хотят вакцинировать детей в Африке, ехать в горячие точки. И когда такая шальная мысль приходит в голову, остается только прийти ко «Врачам без границ».

Это так только отчасти. Конечно, у наших сотрудников есть жажда приключений, и готовность к неизведанному -важная часть мотивации. Эти люди знают, что будут работать в другой культуре, в небезопасных местах, по много часов, что их условия работы и жизни будут сильно отличаться от того, что у них есть дома. Но только желания не достаточно, нам нужны профессионалы. Студенты или недавние выпускники нам не подойдут при всем их желании.

У большого количества врачей совершенно другие причины работать с нами. Например, у них узкая специализация и сфера профессионального интереса, какие-то болезни или травмы которые здесь, в Дании, редкость, а у нас «в полях» такого предостаточно.

- То есть люди приходят к вам сами и вы выбираете, или все таки есть хантинг, охота за специалистами?

Не могу сказать, что я ночи провожу в LinkedIn, но мы присутствуем на всех профессиональных конференциях, общаемся с профсоюзами и компаниями, где есть люди, которые нас интересуют. Наши сотрудники выступают с лекциями и рассказывают о своем опыте работы «в поле». То есть мы занимаемся активным наймом, но не то чтобы переманиваем. Кстати, по датским меркам зарплаты у нас очень скромные. Не зарплата привлекает людей к нам.

- Сотрудничество с врачами долгосрочное или ограничено по времени?

С административной точки зрения длительность контракта ограничивается поездкой. Меня когда-то спросили: «Поедешь на 12 месяцев в Либерию?». «Поеду!». И со мной заключили контракт на 12 месяцев.

Но не с административной, а именно с точки зрения карьеры, конечно, нужно чтобы люди оставались с нами надолго. Чем больше различных специфик они видят - лагерь беженцев, полевая больница, противоинфекционная кампания, противодействие ВИЧ/СПИДу - тем эффективнее. Самые крутые сотрудники — это те, что приезжают на место события, осматриваются вокруг и сразу понимают, как действовать, говорят: «бери бумагу, записывай, нам нужно то и это, послезавтра начинаем!» Для этого нужно провести какое-то время в организации.

- Хорошо, это мы говорим о найме. А что с увольнениями?

В проекте, не буду называть страну, мы уволили местного сотрудника за грубые дисциплинарные нарушения. Сотрудник очень сильно на нас обиделся и бросил гранату в наш офис.

Нужно понимать, что в некоторых странах, где мы работаем, на одну зарплату живет не один человек, и даже не одна семья, а целый клан. Человек не может просто написать резюме и устроиться на другую работу. Kогда закрываешь проект и расстаешься с местным персоналом, то понимаешь, что ты отправляешь на улицу большую семью из детей, родителей, бабушек и дедушек. Всегда сложно принимать такие решения.

- А что с семьями ваших сотрудников? Можно ли брать с собой «в поле» семью?

Я встретил свою жену во «Врачах без границ», мы познакомились в Либерии, а после этого работали еще в двух странах: в Эфиопии и Мьянма (Бирме). Она была врачом-педиатром, а я руководителем проекта. Так что заводить семью можно (смеется).

Могу отметить, что обычно к нам не приходят те, у кого совсем маленькие дети: либо детей еще нет, либо они уже выросли и стали самостоятельными.

По поводу вывоза семей: на начальных позициях в компании люди работают в таких местах, где просто небезопасно, затруднена эвакуация или нет необходимых условий, например, детям негде учиться. По мере карьерного роста, на уровне координации проектов, уже можно брать с собой семьи. На таких позициях работают обычно в столицах, а там всегда лучше условия и инфраструктура. Тогда да, «Врачи без границ» помогают в переезде семьи, помогают обустроиться. И то не всегда, все зависит от обстоятельств. Например, в Афганистан мы не разрешим приезжать с семьей, а в Аддис-Абебу - пожалуйста.

Об особенностях работы

- Можете вспомнить самый сложный кейс в своей карьере, когда вы думали «зачем я во все это ввязался!?»

Очень сложный был опыт в Бирме. Там нас было три клиники, и в одной из них я физически никогда не был. Мы открыли клинику дистанционно, управляли ей дистанционно и дистанционно же закрыли. Было очень сложно. Клиника была в небольшой общине старателей, которые добывали нефрит. Община была изолирована и окружена бирманскими правительственными войсками и разными группировками местных боевиков. Бирманские власти нас туда не пускали. Я общался с командой клиники, они периодически приезжали ко мне в офис, мы проводили собрания, но я не мог даже визуализировать то место. Я попросил своего ассистента-бирманца (бирманцев в район нашей клиники пускали) сфотографировать там все, даже то, что ему кажется скучным и повседневным, чтобы у меня в голове появилась хоть какая-то картинка. С управленческой точки зрения это была невероятно сложная задача.

- А что-то из забавного?

В Либерии у нас был сотрудник - водитель - и на одной из улиц Монровии в пробке в его машину сзади легонько толкнула другая, «поцеловала». Но за рулем той машины была дама дама кого-то из влиятельных людей в правительстве. В итоге нашего водителя полиция посадила в тюрьму и нужно было его вызволить. Несколько часов мы вели переговоры, и в итоге мне дали квитанцию, чтобы оплатить штраф. Что-то около 10 долларов. Сказали: «Идите в банк». Вот в какой банк вы бы пошли в России? В любой! А там оказалось, что надо идти в Центробанк. Я пришёл в Центробанк уже после окончания рабочего дня, с большим трудом добрался до заместителя председателя правления, пытаюсь ему объяснить: «мне нужно заплатить 10 долларов, чтобы освободить моего водителя». В те времена, сразу после войны, когда только-только появилось стабильное правительство, про нашу организацию там знали все. «Врачей без границ» очень уважали в Либерии, потому что мы не покинули страну даже в самые страшные времена. И только поэтому он принял у меня эту квитанцию. Представьте, вы бы пришли штраф 500 рублей оплачивать к заместителю Эльвиры Набиуллиной!

- Кстати, приходилось когда-то давать взятки? Там же, наверняка, можно было с полицией «договориться».

Я ни разу в жизни не давал взяток и очень боюсь оказаться в ситуации, когда не будет другого выхода. В Либерии тогда полицейские намекали на это, но само слово они не произнесли, а я все время напирал на штраф. Мне нужна была квитанция, я сам отвечал за финансовую отчетность проекта.

Хорошо, если не взятки, то что? Как договариваться в сложных ситуациях с властью, особенно там, где гражданская война и не ясно, кто здесь власть?

Вспомнил историю, которая ответит сразу на два вопроса: и про власть и про очень сложный опыт. В одной из стран у нас был постоянный контакт с представителем местной армии, полковником. Мы работали не только в городе, где базировался наш офис и больница, но регулярно, 3-4 раза в неделю, выезжали с мобильными клиниками в далекие общины кочевников. Для этого каждый раз нужно было от местного полковника получать разрешение — документ, который мы показывали на блокпостах. Не знаю почему, но этот полковник нас очень не любил. И в какой-то момент он не то что перестал давать разрешения на такие выезды, а вообще запретил выходить за пределы нашего офиса и резиденции. Что-то вроде домашнего ареста.

Выходить было можно только мне и только на встречи с ним. И главное - нельзя было работать в больнице и уж тем более выезжать с мобильными клиниками. За нарушение обещал посадить нас в тюрьму. Длилось это неделю.

Но при этом у меня были очень хорошие отношения с традиционными властями - старейшинами, религиозными лидерами, а им было разрешено нас посещать. Они приходили каждый день к нам, к концу недели начали жаловаться, что без нас в больнице заметно ухудшилось качество работы и обслуживания. Говорят, «мы поговорим с полковником, чтобы вас выпустили». Потом от других людей я узнал, что старейшины поставили ультиматум: или вы выпускаете врачей или мы устроим демонстрации. В итоге нам разрешили работать, как и прежде.

Вот ответ на ваш вопрос. Наш секрет в том, что нас любят. Мы помогаем там, где мы действительно важны и нужны. Если мы по-настоящему полезны, то население принимает нас как важную и ценную часть ландшафта. В этом залог нашей безопасности, население становится нашими «адвокатами», люди сами разговаривают с боевиками, чтобы нас не трогали.

Кстати, про челленджи, сложные вызовы. Когда я готовлю людей к поездке в поле, я всегда пытаюсь объяснить одну вещь. У нас с вами в голове 11 классов школы и университетское образование. Мы даже не задумываемся ежедневно, какая сильная научная база у нас в подкорке. Но когда вы приезжаете в страны, где население живет в сельской местности и на 99% неграмотное, то вы говорите с людьми которые апеллируют совершенно другими понятиями. Они по-иному интерпретируют биологические процессы, их знание и видение человеческого организма отличается от нашего, они ходят лечиться к шаманам, просят исцеления у духов. И тут ты приходишь к такому человеку и говоришь: «Я сделаю вам укол, дырочку в плече, и вы навсегда перестанете болеть такой-то болезнью». Он в ответ может сказать: «Нет, мне это не нужно»…

- … и тогда приходится уговаривать?

Не уговаривать, а убеждать. Пациент всегда имеет право знать, что с ним будут делать, и сам должен принять итоговое решение. Мы не можем сказать: «Мы тут самые умные, мы знаем, что делать и как сделать вас счастливыми». Нужно объяснить, но объяснить тем языком, который будет понятен. Это не так просто, как кажется!

О новых тенденциях

Какие глобальные тренды вы можете отметить в работе «Врачей без границ»? Какие мировые процессы влияют на вас, что приходится менять?

Традиционно большинство наших проектов было там, где со здравоохранением всегда было очень плохо. Но сейчас появляются места, где была медицина, система, люди привыкли ходить ко врачу, а потом началась война и людям стало некуда ходить. Там на первый план выходят неинфекционные заболевания, например, кардиология, диабет. Сейчас мы стали больше работать с беженцами и вынужденными переселенцами.

На Ближнем Востоке все «горит», регион охвачен конфликтами и гражданскими войнами. Плюс климатические беженцы - из района Сахары, Сахеля, стран Африканского Рога, где засухи длятся много лет, сельское хозяйство невозможно.

Так что, наверное, два главных новых тренда для нашей организации - работа с беженцами, переселенцами и то, что теперь больше приходится работать с неинфекционными заболеваниям. Но это не вместо, а в дополнение к нашему традиционному «контенту»: инфекционным заболеваниям, материнскому здоровью, педиатрии и психическому здоровью.