Журнальный зал. О чем надо знать

17.8.1898 - 24.11.1937

Псевдонимы - Псевдонимы - Макар Свирепый, Николай Макаров, Сергей Кравцов, Н. Техноруков, Мавзолеев-Каменский и Петр Близорукий.

Страна: Россия

Николай Макарович Олейников (5 (17) августа 1898, станица Каменская, Всевеликое Войско Донское - 24 ноября 1937, Ленинград) - русский советский писатель, поэт, сценарист. Был редактором журналов «ЁЖ» (1928-1929), «Чиж» (1934, 1937) и др. Псевдонимы - Макар Свирепый, Николай Макаров, Сергей Кравцов, Н. Техноруков, Мавзолеев-Каменский и Петр Близорукий.
Родился в станице Каменская (сейчас город Каменск-Шахтинский Ростовской области) в семье зажиточного казака. Окончил 4 класса окружного мужского училища, затем учился в реальном, в 1916 году поступил в Каменскую учительскую семинарию. Участвовал в Гражданской войне, в марте 1918 года записавшись добровольцем в Красную армию. В 1920 году вступил в РКП(б). Работал в каменской газете «Красный казак». Переехав в город Бахмут, становится ответственным секретарем газеты «Всероссийская кочегарка». Познакомившись с приехавшими из Петрограда писателями Михаилом Слонимским и Евгением Шварцем, совместно с ними в 1923 году организовывает издание литературно-художественного приложения к газете - журнал «Забой» (первый номер вышел в сентябре того года). В 1925 году, уже будучи опытным редактором, Олейников получает от ЦК ВКП(б) назначение в Ленинград, в газету «Ленинградская правда». Работает в редакции детского журнала «Новый Робинзон», созданного Самуилом Маршаком.
В 1926--1928гг. сотрудничает с различными ленинградскими и московскими журналами, занимается организацией детского радиовещания. В 1928 году Олейников становится редактором нового «Ежемесячного журнала» для детей («ЁЖ»), в котором регулярно публиковались Корней Чуковский, Борис Житков, Виталий Бианки, Михаил Пришвин, Евгений Шварц, а также поэты группы «ОБЭРИУ» (Даниил Хармс, Александр Введенский, Николай Заболоцкий), к которой примкнул и сам Олейников. Свои произведения в журнале «ЁЖ» он чаще всего публиковал под псевдонимом «Макар Свирепый».
С начала 1937 года Олейников возглавляет издание ещё одного детского журнала «Сверчок», а 3 июля того года он был арестован как «участник контрреволюционной троцкистской организации» и 19 ноября приговорён к расстрелу. Олейников был расстрелян 24 ноября 1937 года в Ленинграде. По одному делу с Олейниковым были расстреляны ленинградские востоковеды, обвинённые в шпионаже, в том числе японист Н. А. Невский; поэт был знаком с некоторыми из них. Захоронен на Левашовской пустоши. Реабилитирован посмертно в 1957 году. Тогда же его вдова получила в ЗАГСе справку, что её муж умер «от возвратного тифа 5 мая 1942 года». Эта недостоверная дата вошла во многие биографические справочники и энциклопедии.

Олейниковым была создана сложная самобытная поэтика, за внешним примитивизмом которой крылась тонкая и подчас провокативная ирония относительно советского официоза и изысканная пародия не только на поэтов-графоманов, но и на Александра Пушкина и на своего товарища по ОБЭРИУ Николая Заболоцкого. Литературная деятельность Олейникова включает также инсценировки для детского театра, либретто оперы «Карась» для Д.Д. Шостаковича, сценарии (совместно с Евгением Шварцем) фильмов «Разбудите Леночку» (1934), «Леночка и виноград» (1935).
Через 60 лет после его смерти, в 1997 году, харьковский композитор и режиссер Алексей Коломийцев написал рок-оперу «Вивисекция» по мотивам его стихотворений-притчей о маленьких животных.

17 августа 1898 года родился замечательный русский поэт Николай Макарович Олейников. Писатель, сценарист, редактор журналов «ЁЖ» (1928—1929), «Чиж» (1934, 1937) и других. Олейниковым была создана сложная самобытная поэтика, за внешним примитивизмом которой крылась тонкая и подчас провокативная ирония, изысканная пародия. Был членом группы «ОБЭРИУ». Свои произведения в журнале «ЁЖ» он чаще всего публиковал под псевдонимом «Макар Свирепый».

3 июля 1937 Николай Олейников был арестован как «участник контрреволюционной троцкистской организации», 19 ноября 1937 приговорён к расстрелу, 24 ноября 1937 расстрелян в Ленинграде.

Один из самых ярких и странных литераторов своего времени Олейников погиб, по меркам Большого террора, обыкновенно — обвиненный в шпионаже и вредительстве. 20 июля 1937 года 38-летний поэт, писатель, сценарист, математик, редактор детских журналов "Еж", "Чиж" и "Сверчок" был арестован в Ленинграде.

Антоновский, Олейников и Хармс на теплоходе «Алексей Рыков». Журнал «Ёж». 1929

До ареста Олейников казался вполне вписанным в советскую конъюнктуру писателем: он практически не публиковал явно тянувших на обвинение в формализме взрослых стихов (за исключением раскритикованного цикла 1934 "Памяти Козьмы Пруткова"), зато издавал детские книги о гражданской войне и революции, писал в соавторстве с Евгением Шварцем сценарии, ему была заказана биография Ленина для школьников.

Страшно жить на этом свете,
В нём отсутствует уют, —
Ветер воет на рассвете,
Волки зайчика грызут,

Улетает птица с дуба,
Ищет мяса для детей,
Провидение же грубо
Преподносит ей червей.

Плачет маленький теленок
Под кинжалом мясника,
Рыба бедная спросонок
Лезет в сети рыбака.

Лев рычит во мраке ночи,
Кошка стонет на трубе,
Жук-буржуй и жук-рабочий
Гибнут в классовой борьбе.

Всё погибнет, всё исчезнет
От бациллы до слона —
И любовь твоя, и песни,
И планеты, и луна.

Репрессирован он был не за литературу. Олейников попал под разработанное в восточном отделении контрразведывательного отдела НКВД групповое дело "троцкистской шпионско-террористической и вредительской группы", которое затронуло многих писателей и ученых, связанных рабочими и дружескими отношениями. Ключевыми были показания близкого друга Олейникова, протеже Николая Бухарина, филолога-япониста Дмитрия Жукова, из которого выбили признания, подведшие под расстрел и его самого, и Олейникова.

Оба они были расстреляны в числе 50 "японских шпионов", вместе с писателями Сергеем Безбородовым, Абрамом Серебрянниковым, Вольфом Эрлихом в один день, 24 ноября 1937 года. Всего в тот день в Ленинграде расстреляли 719 человек. Их приговорили к высшей мере наказания по 5 протоколам особой тройки УНКВД ЛО (219 человек), 3 спискам "польских шпионов" (254 человека), 1 списку "немецких шпионов" (97 человек), 1 списку "эстонских шпионов" (99 человек), 1 списку "японских шпионов" (50 человек)

Из обвинительного заключения по делу Николая Олейникова
(датировано январем 1938 года)

…являлся участником…

1981 год

Вернулись мы <из Токио> только через два года. В одиннадцать вечера вдруг задребезжал звонок. <…> Пришел Коля Олейников <…>. Мы распиваем "пол-литра", и нам уже не так страшно, что мы в этом хмуром, голом, голодном, нашем Питере. С тех пор мы трое прилепились друг к другу, да так, что почти не разлучались до самого того последнего срока...

<…>

Олейников стал приходить к нам чуть ли не каждый день <…> они с Митей тихо пили и пели. Тогда Сталин изрек свое бессмертное: "Дело чести, дело славы, дело доблести и геройства". И вот они тянули эти слова под "Эй, ухнем!", протяжно, умильно <…>: один хмыкнет, другой ухмыльнется. "Герой-ства! Э-э-э-х". <…> После ареста Мити он вдруг позвонил: "Все остается как было. Как дружили, так и будем дружить". Струсить — он не мог себе этого позволить!

… им завербован Жуков Д.П. (сознался)…

Олейников знал меня с 1929 года и в достаточной мере был осведомлен о том, что в прошлом (с 1927) я примыкал к троцкистской оппозиции. В неоднократных разговорах по злободневным политическим вопросам мы оба высказывали резкое недовольство политикой партии по основным принципиальным вопросам.

…обрабатывал в к-р направлении своих близких знакомых…

Из книги Михаила Мейлаха "Из разговоров с Николаем Харджиевым"
2000 год

"Никогда не забуду нашу последнюю встречу незадолго до его ареста. Он шел мне навстречу с каким-то человеком, тот отступил в сторону, а Олейников подошел ко мне и сказал: "Наступает ужасное время",— и очень скоро его арестовали".

…был арестован…

Приезжает грязная машина. <…> Выходят два человека и спрашивают: "Олейников есть?" К Николаю Макаровичу всегда ходило много людей. Подумав, что это его знакомые, я ответила, что он в Ленинграде. Меня только удивило, что они как-то нелюбезно ко мне обратились, даже не поздоровались. Я предложила им еще — вы, мол, устали, далеко ехали, отдохните, пообедайте. Дура такая. <…> Вернулась в свою квартиру — она опечатана. Неживая от страха, прислонилась я к двери и так стою. <…> Мимо проходили люди; пробегали, едва здороваясь, стараясь не заметить, не узнать. <…> Дом наш был литераторский — все друг друга знали. Я простояла в коридоре под своей опечатанной дверью несколько часов. Никто, никто,— все пробегали мимо,— не остановился, не предложил зайти, никто даже не вынес стула.

Из книги Лидии Жуковой "Эпилоги"
1981 год

Ираклий Андроников ночевал эту ночь в надстройке. Приехал по делам из Москвы и рано вышел из дому. Смотрит, идет Олейников. Он крикнул: "Коля, куда ты так рано?" И только тут заметил, что Олейников не один, что по бокам его два типа с винтовками <…>. Николай Макарович оглянулся. Ухмыльнулся. И всё.

…3 отдел УНКВД ЛО располагал данными…

Из воспоминаний Ларисы Олейниковой

Ко мне стал ходить энкаведист. Такой элегантный мужчина, очень хорошо одетый. Коричневый костюм и коричневые лакированные туфли. Пришел ко мне, спросил: как, что? Представился следователем Николая Макаровича и начал ходить, как нанятый. <…> Как окаянный ходил. Житков говорил: "Что ему надо? Я умираю от ужаса, когда он приходит". Мы даже условились с Житковым, что, когда этот человек придет, я буду оставлять на окне Сашкиного медведя. Чтобы понятно было. В те дни не очень много людей к нам заходило. Но никого нельзя даже вот настолечко обвинять. Потому что хватали всех. И никто не знал — кого возьмут и когда.

…будучи осведомлен о готовящихся терактах…

Из книги Евгения Шварца "Живу беспокойно"
1956 год

Я почувствовал с безошибочной ясностью, что Николай Макарович хотел поговорить о чем-то другом, да язык не повернулся. О чем? О том, что уверен в своей гибели и, как все, не может двинуться с места, ждет? О том, что делать? О семье? О том, как вести себя т а м? Никогда не узнать. Подошел поезд, и мы расстались навсегда. Увидел я в последний раз в окне вагона человека, так много значившего в моей жизни, столько мне давшего и столько отравившего. Через два-три дня узнал я, что Николай Макарович арестован. К этому времени воцарилась во всей стране чума. Как еще назвать бедствие, поразившее нас. <…> На первом же заседании правления меня потребовали к ответу. Я должен был ответить за свои связи с врагом народа. Единственно, что я сказал: "Олейников был человеком скрытным. То, что он оказался врагом народа, для меня полная неожиданность". <…> Я стоял у тощеньких колонн гостиной рококо, испытывая отвращение и ужас, но чувствуя, что не могу выступить против Олейникова

…на литературном фронте…

Самая соленая соль — дело Олейникова. Донской казак, здоровый мужчина во цвете лет, сдался на 18-й день… Чем же его добили? Конвейер, стойка? Похоронен он там же, где Митя <Бронштейн>, на Левашовском кладбище. И Сережа <Безбородов> — тоже сдавшийся богатырь, мощный полярник! И он там же… И оба они — по делу Жукова, хотя не имели к Жукову ни малейшего отношения <…>. Да, интересно, что на Маршака, которого он терпеть не мог, НМО <Николай Макарович Олейников> показаний не дал. Вот под каким предлогом: "Я с Маршаком в ссоре, не встречаюсь с ним и потому ничего о нем сказать не могу". Очень благородно.

Последние стихотворения

№ 1

Птичка безрассудная
С беленькими перьями,
Что ты всё хлопочешь,
Для кого стараешься?
Почему так жалобно
Песенку поешь?
Почему не плачешь ты
И не улыбаешься?
Для чего страдаешь ты,
Для чего живешь?
Ничего не знаешь ты, -
Да и знать не надо.
Всё равно погибнешь ты,
Так же, как и я.

1937

Неуловимы, глухи, неприметны
Слова, плывущие во мне, -
Проходят стороной - печальны, бледны, -
Не наяву, а будто бы во сне.
Простой предмет - перо, чернильница, -
Сверкая, свет прольют иной.
И день шипит, как мыло в мыльнице,
Пленяя тусклой суетой.
Чужой рукой моя рука водила:
Я слышал то, о чем писать хотел,
Что издавало звук шипенья мыла, -
Цветок засохший чистотел.

1937

Осенний тетерев-косач,
Как бомба, вылетает из куста.
За ним спешит глухарь-силач,
Не в силах оторваться от листа.
Цыпленок летний кувыркается от маленькой дробинки
И вниз летит, надвинув на глаза пластинки.
……………………………………
……………………………………
Перелетая с севера на юг,
Всю жизнь проводит он под пологом ветвей,
Но, по утрам пересекая луг,
Он вспоминает дни забытых глухарей.

1935-1937

Олейников Николай Макарович родился в станице Каменская области Войска Донского в зажиточной казацкой семье. Окончил четырехклассное Донецкое окружное училище, учился в реальном, в 1916 поступил в Каменскую учительскую семинарию. В декабре 1917 стал красногвардейцем, в марте 1918 записался добровольцем в Красную армию, участвовал в боях с германцами и белоказаками, в 1920 вступил в РКП(б). Вошел в состав редколлегии газеты «Красный казак»; переехав в Бахмут (ныне Артемовск), стал ответственным секретарем газеты «Всероссийская кочегарка». Вместе с приезжими петроградскими литераторами М. Слонимским и Е. Шварцем в 1923 разработал концепцию и организовал издание литературно-художественного журнала «Забой», который к четвертому номеру достиг неслыханного по тому времени тиража в 40 тысяч. В 1925 партиец и опытный редактор Николай Олейников получает от ЦК ВКП(б) назначение в газету «Ленинградская правда» и вскоре становится сотрудником редакции журнала «Новый Робинзон», впоследствии преобразованной в Детский отдел Госиздата, который возглавил . В 1926-1928, активно сотрудничая в ленинградских и столичных журналах, занимается организацией радиовещания для детей. В 1928 назначается редактором новообразованного «Ежемесячного журнала» для детей («Ёж»), постоянными авторами которого стали , Б. Житков, В. Бианки, М. Пришвин, Е. Шварц, а также поэты группы «ОБЭРИУ» , - с ними у Николая Олейникова возникло особого рода творческое содружество. В журнале «Ёж» он чаще всего пишет под одним из своих донецких псевдонимов «Макар Свирепый», разрабатывает слог и приемы пропагандистской публицистики для детей и публикует ряд брошюр этого жанра, в одной из которых («Танки и санки», 1929) критик из «Правды» распознал «опошление героической борьбы против белых и интервентов» и заключил: «Книжка вредна. Ее нужно изъять». Действительно, некоторый оттенок пародийной примитивизации, граничащей с издевательством, очевиден во всей «детской» публицистике Николая Олейникова, особенно при сопоставлении ее с его беспощадно ироническими стихами, заведомо не предназначенными для печати. Легальная литературная активность Олейникова в 1926-1937 включает также инсценировки для детского театра, либретто оперы «Карась» для Д.Д. Шостаковича, сценарии (совместно с Шварцем) агитфильмов «Разбудите Леночку» (1934), «Леночка и виноград» (1935), «На отдыхе» (1936), в которых играли Б. Чирков, Н. Черкасов, Я. Жеймо.

Многообразная литературная деятельность Николая Олейникова имеет лишь косвенное отношение к его художественному творчеству, исключительно поэтическому. Иногда оно выполняло вспомогательную функцию спасительного осмеяния собственных занятий и окружения (шуточные «детгизовские» стихи), но чаще всего прямо противостояло той идейно-воспитательной направленности литературы, которой столь активно содействовал Олейников в своей роли редактора, изготовителя агитпропа и партийного куратора. Шуточные стихи были первичной формой творчества. Впоследствии они меняют качество и назначение: так, сохраняя видимость «посланий», стихотворения становятся по сути дела безадресными (перепосвящаясь, они с издевательской легкостью меняют адресатов) и насыщаются поэтическим содержанием. Вероятно, некоторые ранние стихотворные опыты Николая Олейникова утрачены: Чуковский писал о «множестве экспромтов и шутливых посланий» - правда, не различая ранних и поздних произведений Олейникова. Первые сохранившиеся стихи датируются 1926 («Начальнику отдела»); по-видимому, посвященные Шварцу, они обыгрывают в социальном плане тему «половых излишеств», весьма существенную в дальнейшем творчестве Николая Олейникова, где в любовных излияниях скабрёзным намекам сопутствуют высокопарные наставления, поучения и даже распекания.

В конце 1920-х - начале 1930-х годов определялись и закреплялись в качестве образца советские стереотипы речи и поведения, стандартная канцелярская формула «идейно выдержан, морально устойчив» являлась, в сущности, предписанием, нарушать которое было крайне рискованно. Этому предписанию иронически соответствуют два лейтмотива поэзии Николая Олейникова , лирический герой которой, во-первых - «политрук», авгур, сопричастный руководящим указаниям, во-вторых - «поэт», обладатель вывихнутого и эклектичного речевого сознания, вдохновенный советский мещанин эпохи «Великого перелома». Для него, стремящегося к «моральной устойчивости», характерно бессознательно-пародийное словоупотребление и смешение словесных пластов: так, в «балладе» (1932) одновременно пародируется «Черная шаль» и «Любовь мертвеца» - в итоге «получается новый языковый знак для обозначения поэта другого качества» (Л. Гинзбург). С предписанием благонадежного морально-политического облика связан и третий, настоятельнейший лейтмотив: гротескные умствования по части «научного» познания и переустройства мироздания ( , «Хвала изобретателям», «Пучина страстей» и т.д.) - характерный поэтический отзвук вселенских претензий коммунистической идеологии. Здесь, особенно в «Пучине страстей», пародируется уже «хлебниковщина» и натурфилософский пафос Заболоцкого.

Сюжетно-тематических стихотворений у Николая Олейникова мало, в них намечаются и не столько развертываются, сколько насмешливо обыгрываются социально значимые темы - всевластие «вивисекторов», новых хозяев жизни и смерти (), фиктивность человеческого существования в бюрократическом государстве (), оголтелое юдофобство как тайный пафос советской жизни («Жук-антисемит»), ничтожество как залог оптимизма () и т.д.

При жизни Николая Олейникова были напечатаны лишь три его стихотворения («Служение науке», и «Хвала изобретателям»); в 1934 ему удалось пристроить их в столичный журнал «30 дней». Эта публикация была немедля опознана как враждебная вылазка в статье Ан. Тарасенкова «Поэт и муха» («Литературная газета», 10 декабря 1934). После этого отпал вопрос о напечатании новых, даже самых безобидных созданий Олейникова - циклов «В картинной галерее» (1936) и «Вулкан и Венера» (1937). 3 июля 1937 Николай Олейников был арестован, в том же месяце НКВД разгромило всю редакцию детской литературы. Уцелевшие сослуживцы отмежевались от «врага народа» Олейникова и его приспешников, «контрреволюционной вредительской шайки, сознательно взявшей курс на диверсию в детской литературе». Статья в стенгазете кончалась призывом: «Добить врага!».

Николай Олейников был расстрелян 24 ноября 1937 в Ленинграде после нескольких месяцев пыточного следствия.

Олейникова принялись понемногу публиковать с 1964, всячески стараясь замазать и замаскировать его веселое и беспощадное издевательство над советской идеологией во всех ее проявлениях. А. Дымшиц, искажая стихотворные тексты, придумал для них подставного автора, которого якобы высмеивает Николай Олейников, — «технорука Н.» А. Пьянов в статье «Веселые стихи Свирепого Макара» пытался представить их комическим дополнением к журнальной деятельности Олейникова. Между тем прижизненная публикация была подписана его собственным именем, и ни в одном из списков стихотворений Николая Олейникова никакие псевдонимы не обнаруживаются. Лирическим героем его поэзии является сам автор — при том, что «лиричность олейниковская - двоящаяся, дублированная бурлеском» (Л. Гинзбург).

Содержательную, критическую и резко субъективную оценку его поэтического творчества дает Хармс в стихотворении «Олейникову» (1935). Установлению подлинных масштабов поэзии Олейникова , продолжающемуся по сей день, способствовала статья-воспоминание Гинзбург «Николай Олейников», опубликованная в 1989 и предпосланная в 1991 первому претендующему на полноту собранию его стихотворных сочинений.

Никола́й Мака́рович Оле́йников (5 августа , станица Каменская - 24 ноября , Ленинград) - русский советский писатель, поэт, сценарист. Был редактором журналов «ЁЖ » (1928-1929), «Чиж » (1934, 1937) и др. Псевдонимы - Макар Свирепый, Николай Макаров, Сергей Кравцов, Н. Техноруков, Мавзолеев-Каменский и Пётр Близорукий.

Биография

Родился в станице Каменская (сейчас город Каменск-Шахтинский Ростовской области) в семье зажиточного казака. Окончил 4 класса окружного мужского училища, затем учился в реальном , в 1916 году поступил в Каменскую учительскую семинарию. Участвовал в Гражданской войне , в марте 1918 года записавшись добровольцем в Красную армию . В 1920 году вступил в РКП(б) . Работал в каменской газете «Красный казак ». Переехав в город Бахмут , становится ответственным секретарём газеты «Всероссийская кочегарка ». Познакомившись с приехавшими из Петрограда писателями Михаилом Слонимским и Евгением Шварцем , совместно с ними в 1923 году организовывает издание литературно-художественного приложения к газете - журнал «Забой » (первый номер вышел в сентябре 1923 года). В 1925 году , уже будучи опытным редактором, Олейников получает от ЦК ВКП(б) назначение в Ленинград , в газету «Ленинградская правда ». Работает в редакции детского журнала «Новый Робинзон », созданного Самуилом Маршаком .

В 1926-1928 гг. сотрудничает с ленинградскими и московскими журналами, занимается организацией детского радиовещания. В 1928 году Олейников становится редактором нового «Ежемесячного журнала» для детей («ЁЖ »), в котором регулярно публиковались Корней Чуковский , Борис Житков , Виталий Бианки , Михаил Пришвин , Евгений Шварц , а также поэты группы «ОБЭРИУ » (Даниил Хармс , Александр Введенский , Николай Заболоцкий), к которой примкнул и сам Олейников. Свои произведения в журнале «ЁЖ» он чаще всего публиковал под псевдонимом «Макар Свирепый ».

Творчество

Олейниковым была создана сложная самобытная поэтика, за внешним примитивизмом которой крылась тонкая и подчас провокативная ирония относительно советского официоза и изысканная пародия не только на поэтов-графоманов, но и на Александра Пушкина и на своего товарища по ОБЭРИУ Николая Заболоцкого . Литературная деятельность Олейникова включает также инсценировки для детского театра, либретто оперы «Карась» для Д. Д. Шостаковича , сценарии (совместно с Евгением Шварцем) фильмов «Разбудите Леночку » (1934), «Леночка и виноград » (1935).

Через 60 лет после его смерти, в 1997 году , харьковский композитор и режиссёр Алексей Коломийцев написал рок-оперу «Вивисекция» по мотивам его стихотворений-притчей о маленьких животных.

Адреса в Ленинграде

• 1930 - 03.07.1937 года - дом Придворного конюшенного ведомства («писательская надстройка») - Набережная канала Грибоедова , 9.

Издания

• Первый совет, 1926
• Боевые дни, 1927
• Танки и санки, 1928
• Стихи // «Тридцать дней», 1934, № 10
• Два стихотворения («Тара­кан», «Перемена фамилии») // альманах «День по­эзии», Ленинград, 1966
• Стихи // «Вопросы литературы», 1969, № 3; 1970, № 7
• Стихотворения, Бремен, 1975
• Иронические стихи, New York, 1982
• Перемена фамилии, 1988
• Пучина страстей, 1990
• Я муху безумно любил, 1990
• Боевые дни, 1991
• Стихотворения и поэмы, 2000
• Вулкан и Венера, 2004
• Кружок умных ребят, 2008
• Число неизреченного, 2015 ISBN 978-5-94282-721-2

Фильмография, Театр

Сценарии

• - Разбудите Леночку (в соавторстве с Евгением Шварцем)
• - На отдыхе (в соавторстве с Евгением Шварцем)
• - Леночка и виноград (в соавторстве с Евгением Шварцем)

Спектакли

• 1997 год. Рок-опера Алексея Коломийцева «Вивисекция» по мотивам стихотворений Николая Олейникова

Напишите отзыв о статье "Олейников, Николай Макарович"

Примечания

Ссылки

• Лекманов О. А. , Свердлов М. И. Жизнь и стихи Николая Олейникова // В кн.: Число неизреченного / Сост.: О. А. Лекманов, М. И. Свердлов. М. : ОГИ, 2015. Гл. 1. С. 11-201. ISBN 978-5-94282-721-2
• в библиотеке Максима Мошкова
• / Публ., подг. текста и послесловие И. Лощилова // Звезда . - . - № 6.
• (англ.)

Отрывок, характеризующий Олейников, Николай Макарович

В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.

Начинающие писатели Леонид Пантелеев и Григорий Белых искали возможность опубликовать свою первую повесть «Республика ШКИД». Им посоветовали обратиться в детский отдел Ленгосиздата.

«...И вот мы, - вспоминал, спустя годы, Леонид Пантелеев, - с трепетом ступаем на плитки длинного издательского коридора и вдруг видим, навстречу нам бодро топают на четвереньках два взрослых дяди: один - пышноволосый, кучерявый, другой - тонколицый, красивый, с гладко причесанными на косой пробор волосами.

Несколько ошарашенные мы прижимаемся к стене, чтобы пропустить эту странную пару, но четвероногие тоже останавливаются.

Вам что угодно, юноши? - обращается к нам кучерявый.

Маршака... Олейникова... Шварца, - лепечем мы.

Шварц! - протягивает руку его товарищ.

Позже мы узнали, что, отдыхая от работы, редакторы таким образом разминались, «изображали верблюдов». Евгению Львовичу Шварцу было тогда двадцать девять лет, Николаю Макаровичу Олейникову, кажется, и того меньше».

Один из этих «верблюдов» - Евгений Шварц впоследствии, как мы знаем, стал автором знаменитых драматических сказок «Обыкновенное чудо», «Тень», «Дракон» и других.

Второй наибольшую популярность при жизни приобрел как Макар Свирепый, придуманный им персонаж из рассказов для детского журнала «Еж» (истории о его приключениях и путешествиях печатались из номера в номер).

Ну, а жизненное путешествие самого Николая Макаровича Олейникова, как и у всякого человека, началось со дня его рождения.

Родился он 23 июля 1898 года в станице Каменской области Войска Донского (ныне город Каменск-Шахтинский Ростовской области). Здесь на берегу Северского Донца, в патриархальной семье потомственного казака провел поэт начало своей жизни.

Его детские и юношеские годы прошли трудно. Николай мечтал стать естествоиспытателем, писал стихи. Но обстоятельства складывались неблагоприятно, и ему удалось окончить только четырехклассное Донецкое окружное училище (его здание до сих пор сохранилось в Каменске).

Сверстник и соученик Олейникова по училищу И.П. Преловский рассказывал: «Николай учился прилежно, с большим старанием и усердием. Особенно любил уроки литературы. Учитель всегда ставил в пример его сочинения...»

После окончания Донецкого окружного и нескольких лет учебы в реальном училище Николай Олейников поступает в 1916 году в Каменскую учительскую семинарию. Пишет стихи и прозу, серьезно занимается изучением литературы и математики.

Когда на Дон пришла весть об октябрьских революционных событиях 1917 года, командование Войскового казачьего круга, во главе которого стоял атаман Каледин, отказалось признать созданный в Петрограде Совет народных комиссаров. В эти дни Николай Олейников вошел в контакт с большевистской группой, проводившей агитацию против «белых» среди солдат и казаков, и в декабре 1917 года стал красногвардейцем Каменского революционного партизанского отряда.

10 января 1918 года в здании бывшей Каменской церковно-приходской школы собрался съезд фронтового казачества, заседание которого ярко описано Михаилом Шолоховым во второй книге «Тихого Дона». Съезд создал Военно-революционный комитет и вручил атаману Каледину ультиматум с требованием передать всю власть в области Войска Донского в руки Ревкома. Не приняв ультиматум, Войсковое правительство обрушило на Каменскую удар офицерского отряда, который после ожесточенного боя овладел станицей. Начались аресты.

И здесь будущему Макару Свирепому - Николаю Олейникову в его жизненных злоключениях довелось испытать на себе один из классических сюжетов Гражданской войны, в которой, как мы знаем, брат встает на брата, а сын на отца.

Скрываясь от белоказаков, Олейников добрался до отчего дома. Но отец собственноручно выдал его «белым» как отступника. Его избили до полусмерти и бросили в сарай, с тем, чтобы утром расстрелять с партией других пленных. Николаю все же чудом удалось выбраться из своего смертельного заточения, после чего он пробрался в другую станицу к деду. Дед оказался помягче и спрятал внука. При первой возможности тот опять ушел на гражданскую войну.

31 декабря 1919 года Каменская была окончательно освобождена частями Красной Армии. В начале 1920 года Олейников вернулся в родную станицу и по назначению Каменского райкома РКП(б) включился в редколлегию газеты «Красный казак».

Одновременно он становится и слушателем трехлетних учительских курсов. Затем в 1921 году едет в Ростов и поступает в педагогический техникум. Однако студенческая жизнь продлилась недолго. Вскоре его пригласили в город Бахмут (теперь - Артемовск Донецкой области, Украина), который был тогда центром Донецкой губернии, ответственным секретарем редакции газеты «Всероссийская кочегарка».

Весной 1923 года Олейников добился разрешения на издание в Бахмуте еще и литературно-художественного журнала «Забой», который ему помогли открыть оказавшиеся в то время в шахтерском городе молодой петроградский литератор Михаил Слонимский и его друг, в те времена актер, а в будущем известный советский драматург Евгений Шварц. Первые литературные опыты Шварца были опубликованы в «Забое» и «Кочегарке» Олейникова. С этих дней и началась их дружба, продлившаяся на всю жизнь.

В конце 1923 года Михаил Слонимский и Евгений Шварц возвращаются в Петроград, а вслед за ними в 1925 году, имея значительный опыт редактора и журналиста, в этот город, переименованный после смерти В.И. Ленина в 1924 году в Ленинград, отправляется и Олейников. Он получает направление на работу в газете «Ленинградская правда».

Вскоре начинается его сотрудничество с редакцией журнала «Новый Робинзон», которая впоследствии переросла в знаменитый детский отдел Госиздата, под руководством признанного корифея детской литературы того времени Самуила Яковлевича Маршака.

В сотрудничестве с Маршаком редактор и писатель Олейников вырабатывает свою самостоятельную позицию в детской литературе. Им был создан новый, до него не существовавший жанр прозы, который можно назвать публицистикой для детей.

Ненавязчиво внедряя в подсознание юных читателей основные принципы дисциплины и самоорганизации, он весело рассказывал им про чудесный НОЖ. Который оказывался Научной организацией жизни.

Придумывал задачи, загадки и фокусы, позволявшие приобщиться к началам логики, математики и физики.

Организовал клуб любознательных, который сокращенно назывался КУР - кружок умных ребят.

Он смело привлекал к творчеству и самих детей-читателей, публику в журнале их стихи, заметки и «воспоминания».

В 1926-1958 годах, продолжая активную работу в ленинградских журналах, Николай Олейников занимается организацией радиовещания для детей. Он готовит первые детские радиопередачи, привлекает к новому делу многих талантливых литераторов и актеров, экспериментирует в области звукозаписи, впервые вводит на радио чередование голосов при чтении рассказов и стихов.

С 1928 года Олейников организует издание в Ленинграде детского журнала «Еж» («Ежемесячный журнал») и становится его редактором. «Лучший в мире журнал для детей», - оповещала его реклама. Это был действительно замечательный журнал, вошедший в историю детской литературы нашей страны.

Вокруг «Ежа» собралась компания удивительных авторов самых разнообразных творческих направлений, составивших впоследствии славу отечественной литературы. Среди них - именитые мэтры К.И. Чуковский и С.Я. Маршак. В непринужденной атмосфере журнала трудились Борис Житков, Виталий Бианки, Михаил Пришвин, Евгений Шварц, Ираклий Андроников и многие другие будущие мастера. В «Еже» приобщались к детской литературе молодые поэты, входившие ранее в художественную группу «ОБЕРИУ» (объединение реального искусства) - Даниил Хармс, Николай Заболоцкий, Александр Введенский.

На страницах «Ежа» Николай Олейников создает и свой любимый образ отважного всадника, неутомимого изобретателя и любознательного путешественника Макара Свирепого.

Из номера в номер печатал журнал рассказы о невероятных приключениях Макара. Это были увлекательные повествования, насыщенные силой жизнеутверждения, воспитывающие находчивость и смелость. Динамика действия, юмористическая интонация текста и иллюстрации художников А. Успенского, Б. Антоновского, Б. Малаховского, с тонкой иронией сохранившие портретное сходство героя и автора, Николая Олейникова, принесли Макару популярность среди детворы и взрослых. Глядя сегодня на рисованные приключения этого героя, понимаешь откуда взялись повсеместно распространённые сейчас комиксы.

Была даже придуманная Олейниковым настольная игра - «Путешествие Макара Свирепого по Советскому Союзу». Играя в нее, дети незаметно для себя получали необходимые знания о природе, животном мире, полезных ископаемых и жизни различных народов - учили географию страны.

С 1930 года по инициативе Николая Олейникова начинает выходить еще одно периодическое издание для детей - «Чиж» («Чрезвычайно интересный журнал»). «Еж» был ориентирован на аудиторию пионерского возраста, а «Чиж» предназначался совсем маленьким читателям. Но традиция старшего издания сохранялась: здесь царили неистощимая выдумка, юмор, умение просто рассказать о сложнейших вопросах, воплощалось в жизнь педагогическое кредо редактора - воспитание без наставления.

В журналах часто печатались рассказы Николая Олейникова. Одна за другой выходили и при жизни автора неоднократно переиздавались книги, написанные им для детей. Головоломные задачи предлагали ребятам веселые книжки «Кто хитрее» (1927) и «Хитрые мастеровые» (1929). Вводили в мир природы, приобщали к познанию законов ее развития «Живые загадки» (1928). Иронические «Блошиный учитель» (1930) и «Учитель географии» (1932) позволяли увидеть в необычном ракурсе знакомые вещи и события окружающей жизни.

Немало работал Николай Олейников и в области драматургии, создавая сценарии веселых представлений и «капустников» для детей, инсценировок для детского театра.

Обратившись к кинематографу, он создал совместно с Евгением Шварцем ряд сценариев, по которым были поставлены обошедшие экраны страны кинофильмы «Разбудите Леночку» (1934), «Леночка и виноград» (1935), «На отдыхе» (1936). Успеху фильмов в немалой степени способствовал великолепный состав актерской группы: в мужских ролях прославленные впоследствии звезды советского кино Борис Чирков и Николай Черкасов, в роли героини - блистательная юная Янина Жеймо (неподражаемая советская Золушка из фильма 1946 года).

Небезынтересно отметить, что киноповесть о приключениях Леночки была задумана как первый советский сериал для детей.

В конце наших биографических заметок о жизни и творчестве Николая Олейникова необходимо подчеркнуть, что помимо значительного вклада, который он внес в становление и развитие, так называемой, «золотой эпохи» нашей детской литературы 20-30-х годов XX века, был он еще и оригинальным и своеобразным представителем взрослой литературы и поэзии. Поэзии, иронические и сатирические корни которой уходят к псевдоинтеллектуальным сентенциям Козьмы Пруткова (сам Олейников называл себя его внуком).

Переклички и сближения разных уровней объединяют «взрослые» стихотворные опыты Николая Олейникова с творчеством таких поэтов как Велемир Хлебников и Саша Черный, Николай Заболоцкий и Даниил Хармс.

Ироническая маска лирического героя Олейникова в прозаическом и несколько ином социальном варианте может быть обнаружена нами и в рассказах Михаила Зощенко и драматургии Маяковского. Вспомним у последнего хотя бы его Присыпкина (Пьера Скрипкина) из пьесы «Клоп» с его «высококультурными» декларациями: «...Я против этого мещанского быту - канареек и прочего... Я - человек с крупными запросами... Я зеркальным шкафом интересуюсь...» «Героическая» устремленность подобных персонажей к «сияющей пошлостью красоте» докатилась и до нашего глянцевого времени с его всепроникающим и побеждающим гламуром. Так что ирония и сарказм и Зощенко, и Маяковского, и, конечно же, Олейникова в адрес духовной нищеты подобных героев по-прежнему актуальны.

Согласитесь, подобные музыкальные хиты до сих пор пополняют репертуар «королей» и «королев» нашей поп-эстрады.

Но вернемся к «Путешествию по Советскому Союзу» главного героя этих заметок - Николая Олейникова.

«Олейникову свойственна была страсть к мистификации, к затейливой шутке. Он любил смешить и смеяться и подмечал смешное там, где другим виделось только торжественное и величавое», - вспоминал о нем сын Корнея Чуковского Николай.

С пафосом величавого торжественного, но вместе с тем и свирепого, не терпящего свободной веселости времени и столкнулось творчество Николая Олейникова, также как жизнь и творчество многих талантливых и неординарных людей в 30-е годы XX века и последующие десятилетия нашей советской истории.

В ночь на 3 июля 1937 года в своей ленинградской квартире Олейников был арестован сотрудниками НКВД.

24 ноября 1937 года «путешествие Макара Свирепого по Советскому Союзу» закончилось навсегда - Николай Олейников был расстрелян.

Полностью реабилитирован он был в сентябре 1957 года. С этого времени началось долгое путешествие его книг к читателям.

Список изданий:

1. Олейников, Николай Макарович (1895-1942). - Иронические стихи / Николай Олейников; [предисл. Л.В. Лосева]. - Нью-Йорк: Серебряный век, 1982. - 126 с.


2. Олейников, Николай Макарович (1895-1942). Удивительный праздник: рассказы: [для младшего школьного возаста] / Николай Олейников; [худож. Л. Х. Улыбина]. - Ростов на-Дону: Ростовское книжное издательство, 1989. - 93, с. : ил.


3. Олейников, Николай Макарович (1895-1942). Боевые дни: рассказы, очерки и приключения: [для младшего школьного возраста] / Н. Олейников; [худож. Д. Плаксин]. - Ленинград: Детская литература. Ленинградское отделение, 1991. - 158, с. : цв. ил. - В прил.: Музей "Ежа". Удивительные приключения Макара Свирепого / худож. Б. Антоновский, А. Успенский.


4. Олейников, Николай Макарович (1895-1942). Пучина страстей: [стихотворения и поэма] / Николай Олейников; [сост., подгот. текста и примеч. А. Н. Олейникова; вступ. ст. Л. Я. Гинзбург и А. Н. Олейникова, с. 5-50 ; худож. Л. А. Яценко]. - Лениград: Советский писатель. Ленинградское отделение, 1991. - 270, с. : ил. - (Наследие).


5. Олейников, Николай Макарович. Кружок умных ребят: [задачи, загадки, головоломки, фокусы и приключения Макара Свирепого: познавательное издание для школьников] / Н. Олейников; рис. Д. и С. Плаксиных; [сост., подгот. текст, написал предисл. и послесл.: Александр Олейников]. - Санкт-Петербург: Детгиз, 2007. - 157, с. : ил., портр. - В кн. собраны материалы из довоен. дет. журн. и сб. "Еж", "Дружные ребята", "Костер", "Советские ребята" и др.

Использованные материалы:

1. Гинзбург, Л. Я. Николай Олейников / Л. Гинзбург // Олейников, Н. М. Пучина страстей: [стихотворения и поэма] / Николай Олейников. - Л.: Советский писатель, 1991. - С. 5 - 25


2. Олейников, А. Н. Поэт и его время / А. Олейников // Олейников, Н. М. Пучина страстей: [стихотворения и поэма] / Николай Олейников. - Л.: Советский писатель, 1991. - С. 26 - 50


3. Олейников, А. Н. Про Свирепого Макара, про «Ежа» и про другие занятные вещи / Александр Олейников // Кружок умных ребят / Н. Олейников. Санкт-Петербург, 2007. - С. 150-158.

Олейников