Анри картье брессон фотографии в хорошем качестве. Стремитесь к большему. Трудные военные годы

Умер 3 августа 2004 года в Montjustin (Альпы Верхнего Прованса, Франция).
Нью Йорк, 1947.

Уильям Фолкнер

Парикмахерская, Рим, 1951

День Бастилии, Париж, 1936

Севилья, Испания,1944

Париж,1954

Гринфилд, Индиана. 1960

Италия, 1951

Без подписи

Документалист и пионер уличной фотографии

110 лет назад родился французский фотограф Анри Картье-Брессон. Он вошел в историю как отец фотожурналистики и мастер документальной фотографии. В своем творчестве Анри придерживался главного принципа – не подделывать настоящее, а показывать саму правду.

В детстве Картье-Брессон учился живописи у своего дяди-художника. Позже эти знания очень помогали ему в работе фотографом. В фотоискусстве Анри был новичком и всему учился на собственных ошибках. Только со временем он стал разбираться во всех тонкостях: начиная с того, какую фотобумагу лучше использовать, и заканчивая тем, как выстроить цельный фоторепортаж.

"Я скитался по улицам, возбужденный и готовый наброситься на что-нибудь этакое, сцапать жизнь "в ловушку" - что называется, поймать момент. Сверх того, я страстно желал ухватить суть всего и сразу в одной-единственной фотографии или в контексте одной-единственной ситуации, готовой развернуться на моих глазах", - писал Картье-Брессон.

Для Анри было очень важно не упустить пиковую точку в любой ситуации, зафиксировать кульминацию сцены. Этот момент в своей работе фотограф называл "решающим". Картье-Брессон считал, что фотограф всегда должен носить с собой камеру, чтобы быть готовым к тому, что на его глазах может случиться что-то важное. По его мнению, часто самые лучшие фотографии сделаны в самый неожиданный момент.

Позже он выпустил книгу под названием "Решающий момент", куда вошли самые известные его работы и размышления автора об искусстве фоторепортажа. "Решающий момент" называют "библией фотографов" и одним из самых важных изданий в ХХ веке.

В 1947 году Картье-Брессон вместе с единомышленниками основал агентство "Магнум фото" (Magnum Photos), которое сотрудничало со многими печатными изданиями во всем мире. Когда в 1954 году Лувр, один из самых известных и самых больших музеев в мире, организовал свою первую выставку фотографий, на ней были представлены работы Анри Картье-Брессона.

Анри Картье-Брессону удалось запечатлеть не только жизнь улиц, но и поймать в объектив главных людей ХХ века, среди которых Жан-Поль Сартр, Альбер Камю, Коко Шанель, Эзра Паунд, Мэрилин Монро, Джордж Баланчин, Эдит Пиаф и многие другие.

Писательница Сьюзан Сонтаг

Режиссер Джон Хьюстон

Дизайнер Коко Шанель

Мадам Ланвен, основательница модного дома Lanvin

Писатель Альбер Камю

Философ Жан-Поль Сартр

Карикатурист Сол Стейнберг

Поэт Эзра Паунд

Писатель Андре Пьейр де Мандьярг

Писатель Трумен Капоте

Фотограф Альфред Стиглиц

Художник Анри Матисс

Мэрилин Монро

Скульптор Альберто Джакометти

Художник Пьер Йосси

Писатель Артур Миллер

Хореограф Джордж Баланчин

Писатель Поль Леото

История жизни самого знаменитого “беглеца” и “анархиста” мира фотографии.

В январе 1948 года Анри Картье-Брессон приехал в Индии по заданию агентства “Магнум” — он должен был сделать репортаж о Махатме Ганди и его голодовке в знак протеста против насилия между индуистами и мусульманами. Не прошло и часа после съемки, как Ганди застрелили, и Картье-Брессон снова был рядом: его камера запечатлела Неру, объявляющего стране о смерти “Великой души”, истощенное тело погибшего, толпы людей, пришедших попрощаться, простой погребальный костер и Ганг, над которым развеяли прах. Эти удивительной силы снимки были опубликованы в журнале Life — и стали пиком в и так славной карьере 40-летнего французского фотографа.

Картье-Брессон был одним из самых уважаемых летописцев минувшего века, человеком, который, казалось, всегда оказывался в нужное время в нужном месте, чтобы запечатлеть поворотные моменты истории. Он вел насыщенную, беспокойную жизнь: снимал Великую депрессию в Америке, борьбу Азии за независимость, приход коммунизма в Китай, “оттепель” в России. Он был дружен с целой плеядой артистов, писателей, танцоров, актеров, политиков, драматургов — его неизменная Leica запечатлела Пикассо, Эзру Паунда, Альбера Камю, Трумана Капоте и многих других.

В быстро меняющемся мире он был своего рода этнографом, спешащим запечатлеть жизнь до того, как она превратится во что-то совершенно другое. Богатство его семьи давало ему финансовую независимость, но его работы, словно в пику, всегда требовали справедливости и равенства для всех.

Как писал о его послевоенных фотографиях знаменитый драматург Артур Миллер: “Его снимки задают неизбежный вопрос: какой будет наша следующая глава? Куда мы пойдем дальше?”

Бурная юность

Дед Картье-Брессона по отцу был богатым промышленником; нитки, производимые на его фабрике, шли на экспорт по всему миру. Мать Анри была потомком Шарлотты Корде, французской аристократки, которая убила Жана Поля Марата. Судьба старшего сына Андре Картье-Брессона и Марты Ле Вердьер, родившегося 22 августа 1908 года, была распланирована заранее — школа, университет, работа на семейной фабрике, которую он унаследует за своим отцом. Но у решительного и волевого Анри были свои планы.

Отучившись в католической школе, той же, которую окончили Марсель Пруст и Андре Мальро, он провалил экзамены в университет и решил стать художником, как его дядя, погибший в Первой Мировой войне. Отец не был в восторге от этой идеи, но дал денег на художественные занятия. Анри стал учеником у кубиста Андре Лота, который научил юношу ценить графические формы. После этого Картье-Брессон провел год в колледже Магдалины при Кембриджском университете в Великобритании (английский он знал с детства, благодаря гувернантке-англичанке). Там он познакомился и подружился с историком и шпионом Антони Блантом и легендарным антропологом и этнологом сэром Джеймсом Фрэзером.

Вернувшись в Париж в 1929-м, он вошел в художественные и литературные салоны французской столицы благодаря знакомству с портретистом Жаком-Эмилем Бланшем. Богема приняла его по-разному: Гертруда Стайн, посмотрев картины Анри, порекомендовала ему вернуться к семейному бизнесу, но Рене Кревель взял молодого человека под свое крыло и познакомил с сюрреализмом (течению было тогда всего четыре года). Слушая Андре Бретона, Луи Арагона, Макса Эрнста, Картье-Брессон впитывал их идеи о снах, совпадениях, сознании и коммунизме.

Участие в этой романтической революции привело к знакомству с американским поэтом Гарри Кросби, который тоже бежал в авангардистские круги от буржуазности и обязательств своего круга. Друг Кросби побудил Анри заняться фотографией, а его жена, с которой у Кросби были свободные отношения, стала первым серьезным романом в жизни Картье-Брессона. Их отношения окончились в 1931-м, и Анри уехал лечить разбитое сердце в Кот-Д’Ивуар.

Здесь, потратив все деньги, что у него были с собой, Брессон начал стрелять дичь и продавать ее местным жителям. Подхватив малярию, которая едва не убила его, он вернулся домой — лечиться и отходить от увиденного в колонии. Именно в это время он наткнулся в журнале на фотографию Мартина Мункачи, на которой трое мальчишек бегут в воды озера Танганька, и окончательно “заболел” фотографией.

Фотография и сожженные идеалы

Навсегда сменив ружье на фотоаппарат, Анри начал охотиться за хорошими кадрами. “Целыми днями я рыскал по улицам”, — писал он, — “в напряжении, готовый в любой момент щелкнуть затвором, чтобы поймать жизнь в ловушку, запечатлеть ее в процессе”. Недовольный устройством мира, потрясенный ужасами колониального режима, требующий социальной революции, Брессон, тем не менее, позволял себе развеять свой общественный гнев ледяным шампанским и роскошным ужином — за такие деньги, на какие в Кот-Д’Ивуаре можно было прожить почти год.

Но параллельно он неустанно совершенствовал свое мастерство фотографии. Его снимки появились в журналах Voilà и Photographies. Почти 12 месяцев он провел в Мексике, стране, которую Бретон называл “самой сюрреалистичной в мире”, снимая ее бордели и уличную жизнь. В 35-м владелец нью-йоркской галереи Жюльен Леви, друг Гарри Кросби и человек, познакомивший Америку с сюрреализмом, выставил фотографии Брессона вместе с работами таких заслуженных фотографов как Уолкер Эванс и Мануэль Альварес Браво.

И тут, когда его репутация фотографа только начала устанавливаться, неугомонный Анри решил сменить карьеру и стать кинорежиссером. Он провел год в Нью-Йорке, обучаясь принципам монтажа, и вернулся в Париж в 36-м, с намерением запечатлеть на камеру ухудшающийся политический климат в Европе. Вместе с Жаном Ренуаром он снял пропагандистский фильм, который Луи Арагон заказал последнему для коммунистической партии. Лента под названием La vie est à nous (“Жизнь — наша”) подвергала нападкам 200 ведущих семей, контролировавших Францию. Одной из них была и семья самого Картье-Брессона. Следующий фильм Ренуара, La Regle du Jeu (“Правила игры”), в котором Анри сыграл английского дворецкого, и вовсе снимался в огромном шато его отца.

В 37-м Картье-Брессон снова вернулся к фотографии и стал работать в коммунистической газете Ce Soir, вместе с Робертом Капой и Дэвидом Сеймуром, с которыми он десять лет спустя создаст агентство Magnum Photos . В том же году он женился на Ратне Мохини, гламурной яванской танцовщице и поэтессе. В мае его отправили в Великобританию — снимать коронацию Георга VI, откуда он привез множество снимков простых людей на улицах, но не самого короля. В 39-м, после того, как СССР подписал Пакт о ненападении, газета закрылась, а Брессон в порыве разочарования в своих идеалах, сжег многие свои фотографии и негативы.

Война и “Магнум”

В мае 1940-го он вступил во французскую армию, а через месяц попал в плен к немцам. Следующие три года он провел в фашистских лагерях, вынужденно работая на Германию и безуспешно пытаясь сбежать. Получилось только на третий раз — он долго скрывался, потом по поддельным документам жил в Париже, помогая Сопротивлению. “Я постоянно чувствую себя как беглый заключенный”, — утверждал он уже в мирное время. Даже постарев и перестав метаться по миру, он говорил, что на его истории можно ставить штамп “неисправимый беглец”.

В 45-м, уже после победы, Картье-Брессона попросили снова вернуться за камеру — снять документальный фильм о возвращении военнопленных и угнанных на принудительные работы.

Закончив эту работу, он уехал в Нью-Йорк, где выставлял свои сюрреалистические фотографии в Музее современного искусства. Но Капа предостерег его от упоения успехом и посоветовал быть не “мелким фотографом-сюрреалистом”, а фотожурналистом. В итоге пару месяцев спустя, в ресторане музея родилось — организация, призванная распространять репортажные снимки в печати. В тот момент оно состояло всего из пяти фотографов, но фотографов с мировыми амбициями. Друзья разделили между собой территории, на которых будут работать. Джорджу Роджеру досталась Африка и Средний Восток, Дэвиду Сеймуру — Европа (поляк по происхождению, он знал много европейских языков), Уильяму Вэндиверту — Америка, Картье-Брессону — Индия и Китай, а Капе — все остальное.

Брессон сразу же приступил к работе и вместе с женой отправился в Индию — Ратна была подругой сестры Джавахарлала Неру, благодаря чему Анри допустили снимать Ганди, как при жизни, так и после смерти. Позже пара путешествовала по Пакистану, Мьянме, Малайе, Китаю (Брессон заснял Пекин за несколько дней до провозглашения Китайской народной республики и сразу после этого). В Индонезии он наблюдал за борьбой страны за независимость от Нидерландов. Правительство в Амстердаме утверждало, что колонии еще рано жить своей жизнью, ведь там до сих пор нет среднего класса. На это Картье-Брессон едко заметил: “Интересно, сколько еще лет нужно Нидерландам, если последних трехсот не хватило, чтобы его построить”.

Из своих путешествий фотограф отправлял негативы в Нью-Йорк и редко видел, как они получились, до того, как редакторы Life, Harper’s Bazaar, Paris Match, Saturday Evening Post или New York Times отправляли ему вырезанные из журналов страницы с его снимками. Результаты его интересовали мало — он любил сам процесс съемки. Как-то однажды он обмолвился, что большое влияние на него оказала книга немецкого философа Ойгена Херригеля “Дзен в искусстве стрельбы из лука”. Она рекомендует читателю ослабить сознательный контроль над собой, представить себя луком и вообразить стрелу, которая попадает в цель. Все, что нужно фотографу, говорил Брессон, — быть терпеливым и открытым для возможностей, уметь вопрошать и иметь хорошее чувство формы.

Решающий момент

В 52-м вышла его первая собственная книга Images à la sauvette (“Решающий момент”), настолько успешная, что практически ее одной хватило для поддержания на плаву идущего ко дну “Магнума”. В 1954-м, после смерти Сталина, Картье-Брессон первым из иностранных журналистов получил разрешение и побывал в СССР (подборка лучших снимков Брессона из СССР). Большая шумиха, которую вызвал его фоторепортаж, не принесла ему особой радости. 1954 год нанес фотоагентству и Картье-Брессону серьезный удар — погиб Роберт Капа, подорвавшись на мине в Индокитае. Два года спустя в Египте застрелили Дэвида Сеймура.

Долгое время после потери друзей фотограф пытался поддерживать изначальный дух “Магнума”, стараясь избавить его от неминуемой коммерциализации. Много путешествовал — в Китай, Мексику, Кубу, Японию, Индию. По заказу IBM сделал серию снимков о взаимоотношениях людей и механизмов. В конце 60-х и начале 70-х он опубликовал еще одну книгу, Vive la France (“Да здравствует Франция”) и снял два документальных фильма для американского канала CBS News. Его 30-летний брак с Ратни Мохини распался; Брессон женился во второй раз, на Мартине Франк, фотографе и члене “Магнума”. Ему было 64, когда родился его первенец, дочка Мелани.

Постепенно начал сказываться возраст — Картье-Брессон оставил фотографию и посвятил себя своему первому увлечению — рисованию. Драгоценную Leica он доставал из сейфа только чтобы заснять своих близких — жену, дочку и котов. Кошачьих Анри очень любил — за их сопротивление дисциплине и власти — и часто фотографировал: гуляющих по улицам, сидящих за окном, возлежащих на руках своих знаменитых хозяев. Себя он тоже сравнивал с кошкой: “Я анархист, да. Я против людей у власти и того, что дает эта власть… Спросите кошку. Она знает, что такое анархия. Собаку учат подчиняться, но кошек подчинить нельзя. Они приносят хаос”.

Анри Картье-Брессон умер в 2004 году, в возрасте 95 лет, до последних дней сохраняя характерное остроумие и бодрость духа. Он часто шутил, что у него нет воображения — поэтому он не стал художником и оставил работу режиссера. Делать фотографии, утверждал он, куда проще. Тем более что “жизнь меняется каждую минуту и каждую минуту рождается и умирает новый мир”.

1 из 35

FRANCE. The Var department. Hyères. 1932.

RUSSIA. Moscow. 1972. Arbat street. Department store.

SOVIET UNION. Russia. Leningrad. 1973. A portrait of LENIN decorates a facade of the Winter Palace; for May Day celebrations and to commemorate the victory over the Nazis (9 May).

SOVIET UNION. Russia. Moscow. 1954.

SOVIET UNION. Moscow. Red Square, facing the Kremlin"s brick wall. 1954. Old railway worker.

SOVIET UNION. Moscow. 1954. Elementary school.

GERMANY. April 1945. Dessau. A transit camp was located between the American and Soviet zones organised for refugees; political prisoners, POW"s, STO"s (Forced Labourers), displaced persons, returning from the Eastern front of Germany that had been liberated by the Soviet Army. A young Belgian woman and former Gestapo informer, being identified as she tried to hide in the crowd.

SOVIET UNION. Moscow. 1954. The Zis factory. A worker and female supervisor.

FRANCE. Paris. 1973.

SOVIET UNION. Russia. Moscow. Canteen for workers building the Hotel Metropole. 1954.

SOVIET UNION. Moscow. 1954.

FRANCE. Paris. Place de l"Europe. Gare Saint Lazare. 1932.

SPAIN. Andalucia. Seville. 1933.

CHINA. 1948-1949.

SOVIET UNION. Moscow. 1954. Moscow State University main building.

INDIA. Punjab. Kurukshetra. A refugee camp for 300.000 people. Refugees exercising in the camp to drive away lethargy and despair. Autumn 1947.

SPAIN. Madrid. 1933.

GREAT BRITAIN. London. Coronation of King George VI. 12 May 1937. "People had waited all night in Trafalgar Square in order not to miss any part of the coronation ceremony of George VI. Some slept on benches and others on newspapers. The next morning, one who was wearier than the others, had not yet wakened to see the ceremony for which he had kept such a late vigil."

FRANCE. Paris. French writer Albert CAMUS. 1944.

Moscou. Usine de textile.

SOVIET UNION. Russia. 1954. Moscow . Dynamo stadium. Every year in July delegations from all over the Soviet Union gather to celebrate the day of sports. Chaque année, en juillet, la fête des sports est célébrée dans tout le pays, et avec un éclat particulier à Moscou où des délégations sont envoyées de toutes les Républiques de l"U.R.S.S. Le défilé des gymnastes.

Portrait of the French photographer Henri Cartier Bresson a founder member of MAGNUM Photos on the roof of the Magnum office penthouse of Magnum Photos in Manhattan on West 57th Street.1961

Советы которые мог бы дать культовый фотограф.

Анри Картье-Брессона часто называют величайшим фотографом в истории и изобретателем современной стрит-фотографии. Вы можете узнать о нём в нашей биографии .

С тех пор, как он впервые вышел на улицу с верной Leica, прошло много времени. Изменились камеры, изменились технологии, изменились люди. Но его советы о самой сути фотосъемки актуальны и сейчас.

1. Сосредоточьтесь на геометрии

У Анри Картье-Брессона было замечательное чувство геометрии, которое позволяло интуитивно выстроить композицию . Вертикали и горизонтали, диагонали, кривые, треугольники, круги и квадраты — он искал формы, линии, которые могут вести к персонажу, использовал любые фигуры, чтобы сделать снимок лучше. Большое внимание он уделял и границам кадра — на многих его фотографиях есть обрамление из “естественных” предметов.

2. Имейте терпение

Говоря о “решающем моменте”, Картье-Брессон отмечал, что иногда тот приходит спонтанно, а иногда его приходится ждать — долго и терпеливо. При этом фотограф очень методично относился к съемке и из множества отснятых работ оставлял только те, где каждый элемент изображения (персонажи, фон, обрамление и так далее) был идеален. Чтобы получить такой снимок, он мог спокойно ждать, пока какой-нибудь прохожий войдет в кадр, чтобы получить законченную композицию. Правда, — говорил Картье-Брессон, — порой этого момента можно так и не дождаться.

3. Путешествуйте

Картье-Брессон очень любил путешествовать и работал во всех странах Европы, США, СССР, Китае, Африке. В поездках он старался не только запечатлеть разные срезы жизни, но и больше узнать о тех людях, рядом с которыми жил. Например, в Индии он провел целый год, чтобы изучить местные традиции, проникнуться ее культурой.
Да, отличные кадры стрит-фотографии можно сделать на той же улице, где стоит ваш дом. Но, по мнению французского фотографа и заядлого путешественника, знакомство с новыми странами и культурами приносит вдохновение и позволяет по-новому взглянуть на мир.

4. Пользуйтесь только одним объективом

Работая для фотоагентства Magnum, Анри Картье-Брессон пользовался разными объективами. Но снимая для себя, он предпочитал только один — 50-миллиметровый, и оставался верен своему выбору десятки лет. Его и камеру он называл “продолжением своего глаза”.

Разные объективы позволяют по-разному взглянуть на мир, поэтому экспериментировать с ними можно и нужно, но выбор объектива , одного конкретного фокусного расстояния позволит создать и закрепить ваше собственное художественное видение. Так глаз будет натренирован видеть границы кадра в любой сцене из повседневной жизни, и вы точно будете знать, что будет на фотографии, если снимать с определенного угла или расстояния.

5. Фотографируйте детей

Мальчик с двумя бутылками вина в руках и победной улыбкой на лице — одна из самых узнаваемых фотографий Картье-Брессона. Дети на его снимках всегда выходили естественно и непринужденно. Они — замечательные персонажи для уличной фотографии; редко стесняются камеры и зачастую ее даже не замечают. И это дает возможность запечатлеть истинную сущность ребенка, со всем его весельем, любопытством и шалостями.

6. Будьте незаметными

Фотографируя на улицах, Картье-Брессон всегда старался быть незаметным. Говорят, он даже заклеивал блестящие детали своей Leica черной изолентой, а иногда просто накрывал камеру платком, чтобы ее не было заметно. Большинство людей на его фотографиях не подозревали, что их снимают, и потому получались естественными.
Сам фотограф одевался так, чтобы слиться с толпой, часто перемещался с места на место, чтобы не привлекать внимания.

До того, как заняться фотографией, Анри Картье-Брессон увлекался рисованием, а в последние годы жизни снова вернулся к этому занятию. Поэтому и при съемке он пользовался правилами классической живописи, уделяя большое внимание композиции. Она должна постоянно привлекать внимание, — полагал он, — потому что зритель рассматривает фотографию так же, как и картину.

8. Не кадрируйте

Анри Картье-Брессон был категорически против кадрирования изображений. Он был убежден, что строить кадр надо во время, а не после съемки, и если обрамление или композиция смещены, фотографию можно выбрасывать. Забавно, что один из самых знаменитых его снимков, тот, где мужчина прыгает через лужу, все-таки пришлось обрезать (но, как говорил Картье-Брессон, тут уж ничего нельзя было поделать, потому что он снимал через дырку в заборе). Фотографирование — это процесс мгновенного определения события и организации форм, которые и выражают это событие, полагал он. Если приходится часто прибегать к кадрированию, значит, хромают способность составлять кадр и фотографическое видение.

9. Стремитесь к большему

Картье-Брессон никогда не испытывал особой эмоциональной привязанности к своим фотографиям, не идеализировал даже самые удачные и признанные всеми снимки. Гордость и самодовольство он считал препятствием для творческого развития. “Сделав кадр, я просто двигаюсь дальше и ищу следующий”, — говорил он.

10. Но не стремитесь делать как можно больше кадров

“Не нужно снимать слишком много, изводя пленку”, — был убежден Картье-Брессон. Казалось бы, в век цифровой фотографии о пленке можно не беспокоиться — снимай и снимай, чтобы точно не пропустить “решающий момент”, было бы место на флешке. Но тут дело в другом. “Это все равно, что много есть или пить: человек теряет вкус, теряет форму”, — говорил он. С другой стороны, и необходимость практики фотограф не отрицал. “Первые 10 000 снимков — худшие”, — гласит еще одно известное его изречение. Чтобы достичь золотой середины между бездумным щелканьем затвора и получением опыта, надо помнить, любая съемка должна быть продумана и иметь определенную цель.

Это отрывки из моей недавней статьи об Анри Картье-Брессоне, фотографе, чьи работы кажутся хорошо знакомыми даже тогда, когда их видишь впервые.

Анри Картье-Брессон: "Думать надо до или после съемки. И никогда - в ее процессе".

Даунтаун, Нью-Йорк, 1947

Парижское кафе, 1968 Париж (...)

Целующаяся через столик кафе парочка - на ней свитер в бретонскую полоску и маленький берет: именно так в представлении многих должна выглядеть типич ная француженка, и именно в таком месте и при таких обстоятельствах должны застыть навеки типичные парижские влюбленные.

Позади вокзала Св. Лазаря, Париж. 1932

"Раздвоившаяся" мужская фигура, летящая над огромной лужей где-то на задворках вокзала Святого Лазаря в Париже. Пытающийся ускользнуть из кадра велосипедист, "зажатый" между извилинами каменной лестницы и полукругом тротуара.
Снятые сквозь рваную пробоину в стене испанские дети, резвящиеся на останках севильской улицы - и две пожилые парижанки, увековеченные во время оживленной беседы, - перед одной из них, вытянув узкое туловище, застыл в цирковой позе вислоухий пес.


1932

Испания, Севилья. 1933

А вот картонный Ленин, растянутый на высоту четырехэтажного здания: кажется, он вот-вот сорвется с места и нагонит прогуливающихся дедушку с внуком, которые кажутся на его фоне совсем крошечными и оттого еще более трогательными и настоящими...

Ленинград, 1973

Некоторые искренне полагали, что Картье-Брессон - мастер режиссуры, который, прежде чем нажать на спуск, тщательно распределяет роли и расставляет на поле фигуры.
Правда же в том, что он был не столько режиссером, сколько летописцем, внимательно наблюдавшим за людьми и событиями, а потом рассказывающим истории и создающим образы с помощью своей «Лейки» - на языке композиции, ритмов и светотени. Как-то он обронил, что фотографии порой похожи на рассказы, одни - на Че хова, а другие - это чистой воды Мопассан.
Другое дело, что в «рассказах» Анри Картье-Брессона не было ни "строчки" вымысла - они были реалистичны, как мексиканские трущобы или разрушенные севильские кварталы, кото рые он снимал в середине 30-х. В то же время в его кадре никогда не было ни одной посторонней фигуры - туда не могла залететь ни одна "случайная" птица.

Почти ровесник прошлого столетия (1908-2004), Картье-Брессон успел создать своего рода большую визуальную энциклопедию XX века, причем энциклопедию живую, лишенную академической сухости.

Валенсия, 1933

Берлинская стена, Восточный Берлин. 1962

Мексика, 1934

Нью-Йорк, Гарлем. 1948

Гамбург. "Ищу работу", 1952

Сан-Франциско, 1960

Нью-Йорк, 1978

В работах Картье-Брессона отпечатались самые важные вехи прошлого столетия - испанские события 30-х годов, Кубинская революция, гражданская война в Китае. И, разумеется, Вторая мировая война, во время которой он служил капралом, попал в плен, бежал, а затем вступил в движение Сопротивления.
После войны, в 1947 году, скооперировавшись с венгерским фотографом Робертом Капа и поляком Дэвидом Сеймуром, Картье-Брессон основывает в Нью-Йорке независимое фотоагентство «Магнум». Основные принципы агентства (довольно нахальные для новичков) почти один в один повторяли принципы самого Брессона: делать только чест ные репортажи из самых горячих точек и предоставлять журналам снимки только при том условии, что их будут публиковать без какой-либо редактуры.
Это был совсем другой мир - мир «до эпохи телевидения». И фотографии «без купюр», по сути, были самым честным на тот момент его отражением. Капа погиб во Вьетнаме, Сеймур - во время Суэцкого кризиса 1956 года, и Картье-Брессон продолжил дело один. «Магнум» стал именем нарица тельным: заказы поступали от самых известных изданий мира. А жесткие условия агентства стали его «знаком качества», той высокой планкой, до которой стремились дотянуть ся тысячи фотографов.

Дважды Анри Картье-Брессон побывал в СССР: в 1954 году и затем в 1972 -м. Потом писали, что Запад заглянул за железный занавес именно через его объектив.

"Городская жизнь", 1954

Парк Горького, 1954

Третьяковская галерея, 1954

На улицах Москвы Картье-Брессон старался «поймать» то же, что он искал и фиксировал в Мексике, Испании и других странах - а за свою жизнь он пересек более 40 государственных границ, - жизнь обычных людей. Западный обыватель не увидел ни военных парадов, ни громоздкой сталинской архитектуры . Зато он увидел мо сковские бульвары, на которых прогуливаются с колясками молодые мамы и спешат к отбывающему автобусу прохожие, заглядывающихся на девушек офицеров, зарождающуюся на улице влюбленность и простых женщин в мешковатых пальто, рассматривающих у прилавка крошечную дамскую сумочку.

Москва, Арбат. 1972

Москва, ГУМ. "Первый велосипед", 1954

Москва. Женщина на лавочке в метро. 1954

Если все это - не режиссура, как он умудрялся подлавливать людей в таких ситуациях и с такими выражениями лиц, какие можно увидеть только в интимной обстановке? Ответ на этот вопрос Картье-Брессон попытался дать в своей знаменитой книге «Решающий момент».

Да, с одной стороны, фотограф должен обладать хладнокровием волка на охоте: «чтобы приблизиться и снять интересующий объект». Но, влезая в «шкуру волка», он должен умудрить ся оставаться незаметным: «Не надо толкаться, привлекать к себе внимание, не баламутьте воду там, где собираетесь ловить рыбу». Он старался меньше говорить и заклеивал бликующие части своей «Лейки» черной изолентой.
Больше всего Картье-Брессон не любил делать портреты - и это, в общем, неудивительно: оказываясь перед объективом фотокамеры, человек невольно начинает что-то изображать и стремится казаться кем-то другим. Разумеется, приукрашенная действительность и «художественные позы» Картье-Брессона не устраивали. Он старался снимать своих моделей в при вычной им обстановке и не отвлекать их внимание разговорами и громоздкой техникой. Но главное - он долго и терпеливо ловил тот самый краткий миг, когда человек расслаблялся и становился самим собой. Иногда на это уходило не менее двух часов...

Мэрилин Монро

Альбер Камю

Анри Матисс

Коко Шанель

Так были или нет у Картье-Брессона какие-то особые приемы? Судя по всему, техническая сторона дела интересовала его в последнюю очередь. А что же тогда? Он считал, что фотограф должен быть полностью включенным в ситуацию, «снимать с осознанием того, что делает». И не останавливать съемку даже тогда, когда кажется, что «глав ная» фотография уже «в кармане»: «событие развивается и, возможно, возникнет ситуация, когда можно будет сделать еще более сильный снимок».

Во-вторых, он был ярым противником кадрирования, полагая, что этот про цесс должен происходить не в лаборатории, а непосредственно в момент съемки: основная задача фотографа - «воспринимать реальность, почти одно временно «записывая» ее в записную книжку, каковой является камера. Мы не должны ни манипулировать реальностью во время съемки, ни подтасо вывать результаты нашей работы в фотолаборатории».

Важнейшим процессом Картье-Брессон считал отбор - когда из множества кадров выбирается один-единственный, тот са мый, в котором отразилось все - и форма, и композиция, и настроение: сама реальность. В поисках такого кадра он мог просматривать по несколько тысяч негативов. И можно ли считать такой кадр «случайностью»?

Улица Моффетар, 1954

«Реальность, которую мы видим, бесконечна, но лишь ее избранные, значимые, решающие моменты, которые чем-то нас поразили, остаются в нашей памяти. Из всех средств изображения такие моменты может зафиксировать только фотогра фия. Мы играем с вещами, которые исчезают, и если ты не успел их поймать, никакая сила не заставит их вернуться».

Анри Картье-Брессон