Аэс в литве. Игналинская аэс. Сколько стоит закрыть атомную станцию

Двухблочная Игналинская АЭС, расположенная в Литве - это вторая полностью остановленная АЭС с РБМК (после Чернобыльской). Реакторы были окончательно заглушены здесь 31 декабря 2004 и 31 декабря 2009, и с тех пор идет вывод АЭС из эксплуатации (за этим эвфемизмом подразумевается разборка, захоронение радиоактивных остатков и зачистка промышленных сооружений до «зеленой лужайки»). Этот проект (вывода) - фактически пилотный для РБМК, и опирается на несколько ключевых технологических цепочек, из которых одна из самых важных - этот завод B234, испытания которого начались в мае 2017 года.

Игналинская АЭС

В отличии от Украины, у Литвы и особенно, у стоящего за идеей вывести из эксплуатации 20-летние реакторы Евросоюза, деньги на вывод есть, во всяком случае часть их. Тем не менее процесс вывода Ингалинской АЭС, довольно стройный на бумаге, уже превратился в мыльную оперу. Поскольку с 2019 года подобную работу придется проводить и Росатому (вывод 1,2 блока Ленинградской АЭС и затем - всех РБМК последовательно), интересно глянуть на технологии, решения и проблемы, возникшие вокруг Игналинки.



Процесс перегрузки ОЯТ из мокрого хранилища в контейнер CONSTOR, Игналинская АЭС.

В целом процедура «немедленного разбора» (т.е. станцию начинают разбирать, фактически, через месяц-другой после остановки, используя эксплуатационный персонал станции) состоит из следующих важных разделов:

• Выгрузка топлива из реактора, бассейнов выдержки в хранилище ОЯТ для обеспечения ядерной безопасности реактора и реакторного зала с возможностью прекратить подачу охлаждающей воды в реактор и БВ. Кроме штатного ОЯТ, подобные работы надо осуществлять с поврежденным ОЯТ, которое надо пенализировать перед перемещениями и всякими радиоактивными сменными элементами реактора - например дополнительными поглотителями. Вся процедура занимает от 2-3 лет до бесконечности, если с ХОЯТ проблемы.
• Параллельно начинается демонтаж вспомогательных систем АЭС - например насосных станций, цехов технических газов, в случае РБМК это еще громадное сооружение газовой Системы Аварийного Охлаждения Реактора, генератор с вспомогательными системами.
• Параллельно подготавливается инфраструктура для будущих среднеактивных радиоактивных отходов (РАО) - это пристанционное или удаленное приповерхностное хранилище, представляющее собой бетонную траншею, засыпанную сверху глиной и грунтом. САО от АЭС будет много, это заметная часть первого контура и систем связанных с реактором.
• После готовности инфраструктуры можно начинать разбирать элементы АЭС, которые могут нести радиоактивные загрязнения или активацию с сортировкой по уровню активности и попытками отмывки от поверхностных загрязнений. Что удается отмыть до нормативов - идет в металлолом, что нет - в захоронение. До сих пор точно не известно, какой объем захороняемых САО будет от РБМК, что бы с ним определится, необходимо разобрать хотя бы один.

Главная проблемы РБМК и множества других графитовых реакторов - это графит. Облученный графит имеет удельную активность около 0,3-1 гигабеккереля на кг, в том числе ~130 МБк/кг нехорошего изотопа С14 с периодом полураспада 5700 лет. Из-за С14, годовой предел поступления в организм по нормам безопасности которого определен в 34 МБк других вариантов, кроме захоронения тысяч тонн графита особо не просматривается, но стоимость этой операции заставляет все же думать, как именно ее можно оптимизировать. В частности, для первых реакторов-наработчиков плутония на «Маяке» «ГХК» и «СХК» было решено залить графитовый остов бетоном - т.е. организовать могильник прямо на месте реактора.

Некоторые другие типы реакторов с графитом, у которых тоже возникают проблемы с его утилизацией.

На Игналинской АЭС данный теоретический подход реализовывался практический 1 к 1, во всяком случае на стадии проекта. Вместе с решением об остановке реакторов была разработана программа вывода, которая получила примерно 80% финансов от Евросоюза и остальное обязалась профинансировать сама Литва. План предусматривал строительства на площадке АЭС нового хранилища ОЯТ в контейнерах B1 ( про контейнерные и мокрые хранилища ОЯТ), нового цеха по сортировке и компактификации радиоактивных отходов B234 , а также две площадки для РАО - траншейное захоронение для короткоживущих изотопов и РАО очень низкой активности B19 и наземное хранилище B25 для РАО средней и низкой активности с “среднеживущими” (речь идет о сотнях лет до безопасного уровня) изотопами.

Внешний вид комплекса переработки отходов B34 (B2 - это отдельно здание, в кадр не попало)

На фоне строительства новой инфраструктуры работы с ОЯТ и РАО (надо понимать, что на АЭС уже существовали и хранилища ОЯТ и хранилища РАО, впрочем рассчитанные только на эксплуатацию, а не на демонтаж) должна была происходить разборка тех самых вспомогательных систем АЭС. При этом решение вопроса с радиоактивным графитом было решено отложить на будущее, пока он будет изъят из реактора и помещен в хранилище.

Уже имеющееся рядом с АЭС хранилище расчитано на 120 контейнеров, каждый на 51 ТВС, и на сегодня полностью заполнено.

Контракт на разработку и строительство B1 и B234 в 2005 году получила немецкая Nukem Technologies, на разработку проектов захоронений - различные литовские компании + Areva, разборкой систем АЭС занялся эксплуатационный персонал АЭС.

В частности, на фотографиях - результат разборки САОР в здании 117/2

Буквально с первых дней практика перестала походить на теорию. Основные проблемы возникли вокруг хранилища ОЯТ B1, сразу по многим причинам. Nukem испытывал организационные и финансовые проблемы в тот период, атомный надзор Литвы оказался не готов (в плане квалификации своих кадров) разбирать решения немецких инженеров вокруг хранения поврежденного ОЯТ, да еще и информация по поврежденному ОЯТ у станции оказалась фрагментарной и неполной. Первоначально планировавшееся к сдаче в 2009 году (с целью начать загрузку ОЯТ 1 блока после 5-летней выдержки в бассейнах) хранилище было достроено только в 2015 году и только сейчас вводится в эксплуатацию (с целью начать перегрузку в 2018 году). Все эти задержки приводили к неоднократным спорам между АЭС и Nukem.

На плане хранилища B1 отмечено фиолетовой рамкой место, где будет выполняться радиационно-опасная работа - закрытие (штатно) и вскрытие (нештатно) контейнеров.
Остальная работа будет возложена на имеющееся «мокрое» хранилище.

Вообще говоря, такой сюжет нередок в атомной промышленности: многие стройки ядерных объектов чудовищно затягиваются (и как следствие - дорожают) из-за сложностей проектирования, которая в свою очередь связана с всеохватностью проблематик, которые должны отслеживать разработчики и их контролеры из атомнадзоров. Характерным примером, кроме Nukem, литовские объекты которого вводятся в строй с 7 летним(!) отставанием и удорожанием в 1,5 раза, является чуть не погубивший Areva 3 блок Олкилуото с реактором EPR-1600, где не очень хороший менеджмент проекта и отсутсвие понимания, как делать проект под жесткие требования финского атомнадзора STUK привели к чудовищным задержкам и перерасходам.

Еще про процесс разборки атомных станций, по часовой стрелке - установка для распилки металлолома, ручная деконтаминация поверхностей, установка для очистки жидкостей от радионуклидов с помощью ионнообменных смол, разделка корпуса ЦНД турбины, раздела баллонов высокого давления, камера пескоструйной очистки.

Однако вернемся к объекту B1. Это крытое контейнерное хранилище ОЯТ, предназначенное для перегрузки топливных сборок РБМК (точнее их половинок, т.к. ТВС РБМК имеет длину в 10 метров, и в топливной части представляет собой, фактически, 2 последовательных ТВС на одной подвеске) в контейнеры CONSTOR, каждый из которых вмещает 182 половинки ТВС. Всего на объекте B1 можно поставить 201 контейнер, рассчитанные на 34200 штатных “половинок” и несколько сот поврежденных, которые будут храниться в дополнительных герметичных пеналах.

До передачи на хранение в B1 все ТВС, извлекаемые из реакторов (кстати, на АЭС от топлива сейчас освобожден только первый блок, во втором до сих пор остается больше 1000 ТВС в силу отсутствия места в бассейнах выдержки) выдерживаются не менее 5 лет в централизованном “мокром” хранилище, там же разделываются и упаковываются под водой в контейнеры CONSTOR, для чего, кстати, хранилище ТВС приходится модифицировать - краны, узлы установки контейнеров, перегрузочное оборудование (я пишу эту фразу для украинских поклонников мысли, что ОЯТ с любой АЭС можно загружать в любые контейнеры без особых усилий).

В целом хранение в контейнере выполняется по стандартной схеме - корзина из нержавейки с ТВС в герметичной заваренной емкости, наполненной сухим азотом, помещенная во внешний массивный металлобетонный контейнер (для биозащиты). С учетом того, что самые свежие ТВС имеют выдержку уже 8 лет, сложности представляет транспортно-технологические операции по перегрузке ТВС между многочисленными объектами, пеналирование поврежденного ОЯТ, и минимизация дозовой нагрузки персонала во время этих операций

Небезинтересный для российских работников АЭС с РБМК кадр, показывающий динамику количества персонала на Игналинской АЭС в процессе разборки

Однако это в теории. Так, например, первый вариант контейнера CONSTOR для ХОЯТ B1 был забракован по характеристикам биозащиты, после чего производитель (немецкая фирма GNS) вынужден был разрабатывать и лицензировать еще одну версию, что внесло свою лепту в задержку запуска B1.

Всего на Игналинской АЭС на сегодня около ~22000 ТВС ОЯТ (т.е. 44000 половинки) и оставшаяся часть будет хранится в другом сухом хранилище ОЯТ, построенном в 1999 году.

Фото мокрого хранилища АЭС от МАГАТЭ. Здесь сейчас хранится 15000 ТВС, хотя как мне кажется, на фото не ТВС а дополнительные поглотители или стержни СУЗ

Литовцы рассматривают возможность окончательного геологического захоронения на глубине >500 метров (как рекомендует МАГАТЭ), но на ближайшие 50 лет, с возможностью продления до 100, видимо, ОЯТ будет хранится в построенных ХОЯТ.

К вопросу о сроках хранения - расчетные значения содержания радионуклидов в активированном графите кладки РБМК, в беккерелях на грамм. Горизонтальные линии - допустимые значения, высвобождающие из категории радиоактивного отхода, розовая линия вверху - общее содержание радионуклидов. Видно, что после нескольких десятков лет высвечивания, активность определяется в основном изотопом С14

Второй важный объект - завод по обращению с радиоактивными отходами B234 возник не только для того, чтобы работать со строительными отходами, возникающими при разборке АЭС, но и из-за новой классификации РАО, введенной в ЕС, из-за чего уже имеющийся объем РАО (это фильтры, использованная спецодежда, цементированные ЖРАО и т.п.) необходимо пересортировать и определить в захоронение или на хранение.

Общий вид B34. Слева - санпропускник, посередине собственно завод, к которому пристроены промежуточные хранилища низкоактивных отходов (SLW) и среднеактивных (LLW)

Работа этого завода строится на процессах сортировки (неудивительно), сжигания и цементации, компактификации (т.е. прессования, в основном металлолома) и упаковки по контейнерам, которые будут пока храниться на промежуточных хранилищах РАО (входящих в состав B234), до готовности B19 и B25. Интересной особенностью завода является его высокая автоматизация, с использованием знакомых нам роботов Brokk и манипуляторов Walischmiller.

Некоторое дистанционно-управляемое оборудования B234




Проектный облик установки сжигания-компактификации золы и ячейки сортировки для среднеактивных и низкоактивных отходов.

Общий объем отходов, который пройдет через этот завод составляет сотни тысяч кубометров, которые будут разделены на 6 новых классов радиоактивных отходов (A,B,C,D,E,F), впрочем оценки пока предварительные.

Оценка общего объема отходов и классы РАО.

Для сравнения, блоки с ВВЭР при выводе дают заметно меньшие объемы РАО и конструкций (к вопросу о «дешивизне РБМК»).

Сравнение АЭС с 6хВВЭР-440 и 2 РБМК-1500 по объему генерируемых в процессе вывода отходов.

Что касается процесса разборки оборудования АЭС, то на сегодня этот процесс в основном затронул первый блок (на котором снят статус ядерно-опасного объекта), где разделка оборудования идет темпом ~5-8 тысяч тонн в год. По сегодняшним планам, полная разборка АЭС должна быть завершена в 2038 году, впрочем этот срок уже дважды переносился. Интересно, что администрация АЭС оценивает доход от продажи материалов, получаемых при разборке АЭС всего в 30 миллионов евро.

Текущее состояние по разборке АЭС - зеленое то что уже выполнено, красное - процесс идет, желтое - проектирование операций, серое - пока не затронуто.

Опыт Игналинской АЭС интересен его применимостью в России, где до 2030 года начнется разборка 8 блоков РБМК. Учитывая, что Nukem с 2009 года принадлежит Росатому, получается наработка опыта за Европейские деньги, и сейчас этот опыт транслируется в другие структуры Росатома, которые будут выполнять вывод РБМК из эксплуатации. Интересен этот опыт также для потенциального рынка контрактов на вывод различных АЭС из эксплуатации, количество которых будет нарастать.

Теги:

• ОЯТ
• аэс
• радиоактивные отходы

Реальные труженики народного хозяйства - специалисты крупных производств, предприниматели, работники сельского хозяйства и транзитной отрасли - рассказывают о своей деятельности, сравнивают нынешнее положение дел с советскими временами. В качестве дебютного интервью данного цикла представляем читателям разговор с бывшим начальником отдела закрытой в 2010 году Игналинской атомной электростанции, руководителем белорусского землячества Висагинаса Олегом ДАВИДЮКОМ:

- Г‑н Давидюк, Вы помните свой первый рабочий день на Игналинской атомной станции?

Это было уже очень давно, некоторые читатели, наверное, даже не родились тогда, да и самой Игналинской атомной станции еще не было, она строилась. Самого первого дня не помню, но само время... Ничего выдающегося и интересного на самом деле не было: мы изучали проекты и занимались заказами. Видите ли, до этого я работал на Ленинградской атомной станции, поэтому тогда этот проект меня нисколько не удивил. Это была аналогичная станция. Получилось, что я просто переехал с одной большой станции на другую большую.

- Тогда Вы впервые приехали в Литву? Какие были впечатления?

Да, это был мой первый визит в Литву. На самом деле вначале мы особо не ощущали, что находимся в Литве или где-то еще. То есть формально, конечно, знали, но какого-то ощущения не было. Станцию строили на пустом месте, считай в лесу. Работали здесь в основном приезжие, так что ничего необычного не было. Потом уж стали выезжать в сторону: в соседние поселки, деревни, - и там ощущалось, что мы на территории Литвы. А сам Висагинас - это город приезжих.

- А в чём проявлялось это ощущение?

В первую очередь в языке, конечно. В Висагинасе вся документация велась на русском языке, а вот когда выехали из города, поняли, что вокруг находятся населенные пункты, которые говорят на другом языке.

Но в советское время над языковыми отличиями особо не «парились». Здесь была интернациональная стройка, как ее называли тогда, и объединяющий язык был русский. Так что проблем не было.

Я, кстати, не знал тогда, что останусь в Литве. Я думал, что быстро перееду работать в Беларусь на атомную станцию. Если бы тогда знал, что останусь, я бы однозначно сразу же начал учить литовский язык. Это нормально, если ты приехал в какую-то страну, - учить ее язык. Хотя тогда Литва не воспринималась страной, конечно, и не было каких-то проблем из-за языка, всё было на русском. Хотя я думаю, что это был минус для языков народов, которые входили в Советский Союз. Сейчас здесь это называют русификацией, и это, конечно, не нравилось народам.

- На момент ввода Игналинской АЭС в эксплуатацию как оценивался проект и какие надежды на него возлагались?

Это был очень масштабный проект. Предполагалось, что там будет несколько атомных блоков, и по всем данным она должна была быть крупнейшей в мире. Потому что были забиты очень мощные блоки. Вообще это была громадная стройка, и для Союза в том числе.

Изначально планировалось построить и эксплуатировать четыре блока, однако после Чернобыльской аварии третий, недостроенный блок заморозили, строительство четвертого отложили. Если представить, что эксплуатировались бы все четыре блока, что это дало бы Литве?

Здесь еще надо учитывать, был бы распад Советского Союза или нет - два варианта. Но вообще станция могла бы быть. В одном случае станция, безусловно, развивалась бы и до сих пор работала. В другом случае она тоже могла бы работать, если бы, может быть, было больше блоков и если бы она ощутимо влияла на хозяйство Литвы.

Ведь дело в том, что станцию остановили - Висагинасу плохо, но в Литве электроэнергия есть и никакого коллапса не произошло. Мы ведь думали, что после закрытия станции всё будет катастрофично. Но нет, электроэнергия есть, цены на нее не особо поднялись, хотя на всё остальное и повысились. Понятно, что это произошло не из-за закрытия атомной станции, а из-за Евросоюза. Конечно, мне бы хотелось, чтобы станция работала до сих пор. Я не видел в ней угрозы.

Существует мнение, что большая проблема сегодня состоит в консервации станции и захоронении отходов. Местные жители переживают по этому поводу?

Здесь всё та же беда - денег всегда не хватает. Выделяются деньги, потом начинают работу, и вдруг оказывается, что деньги кончились до того, как всё доделали. Это общая беда, и не только для Литвы. В окрестностях это тоже есть и раздуваются сметы.

Разница сейчас лишь в том, что деньги дает не Москва и не сама Литва, а Брюссель. Может так случиться, что однажды они скажут: «Хватит!»

Но здесь мы можем только рассуждать. Что касается захоронения, то на самом деле мы тоже точно не знаем всей технологии, как это делается и безопасно ли. Хотя, конечно, очень важно, чтобы отходы правильно и надежно были захоронены.

В 2005 году был отключен один блок станции, а в 2010‑м - второй; это как-то отразилось на городе, настроениях жителей?

Восторга от этого не было, но и демонстраций или пикетов по этому поводу тоже не было. Демонстрация была, когда резко поднялись цены на отопление в городе. Потому что у нас отопление шло от атомной станции, оно было дешевым.

Но после остановки АЭС цены поднялись в три раза.

Это зацепило людей сразу, а до этого жили очень хорошо.

- Как Вы думаете, насколько вероятно строительство новой атомной электростанции в Литве?

Я думаю, что вероятность равна нулю. Этот поезд давно ушел. Атомная энергетика в Литве закрыта навсегда.

- Что сегодня из себя представляет Висагинас, какое будущее его ждет?

Висагинас идет в общей тенденции городов Литвы. Народ переезжает, и не столько в Вильнюс, Каунас, сколько за границу, на Запад. Может быть, у нас чуть-чуть выше процент уезжающих из-за остановки станции.

- А чем сегодня занимаются висагинцы, особенно те, кто работал на АЭС? Есть ли для них места трудоустройства?

У нас есть некоторые производства, которые работают и на которых нужны профессионалы. Есть надежда на новые производства. А так кто-то уходит на пенсию, например как я. Другое дело, что молодежи негде работать. Если бы они работали на атомной станции, конечно, ситуация была бы лучше.

- Многие ли уехали на работу на Белорусскую атомную станцию?

Нет. И никто не переманивал наших специалистов туда.

Они стараются привлекать профессионалов из России и Украины. Литовских специалистов они даже как-то не подпускают.

У нас многие предлагали свои услуги белорусам, но никого не взяли. Эта дверь была закрыта для наших специалистов.

- Известно, почему так произошло?

Нет, это надо у них спросить. Почему, когда рядом были тысячи людей, которые могли бы работать на БелАЭС, они стали привозить людей из России и Украины.

Пересмотр Евросоюзом своих финансовых обязательств по закрытию Игналинской АЭС может стать поводом для литовских властей задуматься над тем, как вернуть ранее утраченный энергетический суверенитет страны.

В 2004 году Вильнюс выполнил основное требование Брюсселя, закрыв в обмен на членство в ЕС единственную в Прибалтике атомную электростанцию, которая вырабатывала 70% всей необходимой Литве электроэнергии. Тогда же был остановлен первый блок со сроком службы до 2022 года, второй (до 2032‑го) - в 2009 году. Окончательный вывод станции из эксплуатации запланирован на 2038 год. На сегодняшний день идут работы по демонтажу оборудования на первом, свободном от отработанного ядерного топлива блоке. Выгрузка же на втором реакторе завершилась в конце 2017 года, и работы по демонтажу еще не начинались.

Решение ЕС урезать программу финансирования закрытия Игналинской АЭС встретило болезненную реакцию литовского политического истеблишмента. Премьер-министр Литвы Саулюс Сквернялис подверг жесткой критике вывод Европейской палаты аудита о том, что «это можно делать за счет бюджета страны», назвав его «неприемлемым». Глава Кабинета министров также напомнил о «совершенно ясных обязательствах ЕС финансировать этот очень емкий проект».

Решение Евросоюза пересмотреть программу помощи Литве в деле закрытия АЭС основывается на том факте, что в прибалтийской республике наблюдаются формальные улучшения экономической ситуации. В утвержденном Еврокомиссией регламенте говорится: «Общая максимальная доля общего финансирования Союза, применяющаяся в соответствии с этим проектом [закрытием Игналинской АЭС], не должна превышать 80%. Остальное финансирование должно быть выделено из ресурсов Литвы и дополнительных источников, помимо бюджета Союза».

Поэтому в утверждаемой ЕС новой финансовой перспективе 2021–2027 годов Вильнюс на закрытие атомной станции получит 552 млн евро, а не 780 млн евро, на которые ранее рассчитывал.

То есть Литва, в которой, по мнению европейских чиновников, экономическая ситуация стала значительно лучше, потеряет почти 30% запланированных на демонтаж Игналинки средств. Это означает, что на литовский бюджет ежегодно будет ложиться нагрузка в виде дополнительных 30 млн евро.

В этой ситуации трудно упрекнуть брюссельских чиновников в предвзятости. Их позиция логична. Ведь объективно в пользу экономического улучшения в Литве свидетельствует ее прием в 2018 году в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Эта международная структура была создана в 1948 году для координации проектов по экономической реконструкции Европы в рамках плана Маршалла и объединяет сегодня развитые страны с рыночной экономикой. Членство Литвы в ОЭСР означает, что ее экономика прошла все необходимые этапы для попадания в этот престижный клуб.

В Брюсселе посчитали, что раз страна демонстрирует высокие экономические показатели и готова нести бюджетные расходы на годовые взносы, то и справиться с такой задачей сможет вполне самостоятельно.

В пользу экономического благополучия говорит и то, что литовские власти из года в год увеличивают бюджетные ассигнования на натовские оборонные расходы. С этим проблем не возникает.

Но, как оказывается, на финансирование закрытия АЭС денег нет. Выходит, что всё хорошо только на бумаге? А в действительности экономические показатели не такие уж и радужные?

К примеру, по данным Евростата, годовая инфляция в Литве одна из самых высоких в ЕС . Всё это, в свою очередь, негативно сказывается на уровне жизни граждан страны.

Может, в данной ситуации и не стоит ее закрывать? Наоборот, вернуть еще нетронутый второй блок Игналинской АЭС к жизни, модернизировав оборудование и программное обеспечение?

Ведь ничего же плохого не произошло с Финляндией, которая, будучи членом ЕС, в 1995 году построила собственную атомную электростанцию? В свою очередь, Чехия при вступлении в ЕС смогла отстоять собственный энергетический суверенитет, сохранив две построенные советскими специалистами и до сих пор работающие атомные станции: «Дукованы» (1985 год) и «Темелин». Причем ввод в строй последней АЭС (начало строительства - 1981 год) из-за смены в 1989 году политического режима растянулся на 20 лет.

Может, и не стоит спешить с демонтажем литовской АЭС, так как до сих пор ни в одной стране мира не выполнялись работы по разборке уран-графитовых реакторов типа РБМК (реактор большой мощности канальный) с большим количеством облученного реакторного графита, содержащего радиоуглерод С‑14. Опасность заключается в том, что этот элемент легко распространяется и усваивается живыми организмами в природе. Его период полураспада составляет 5,7 тыс. лет. Кроме того, помимо облученного графита, выделяется радиоактивный хлор Cl‑36 с периодом полураспада 300 тыс. лет, который легко растворяется в воде, а также изотоп водорода тритий, от которого защиты практически нет.

На сегодняшний день у Международного атомного агентства нет безопасной промышленной технологии по обращению с облученным реакторным графитом.

Работы по ее созданию только ведутся. В 2017 году под эгидой Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) на базе Томского опытно-демонстрационного центра вывода из эксплуатации уран-графитовых реакторов была запущена международная программа GRAPA с участием Франции и Германии. Планируется, что в течение трех-четырех лет будет отработан надежный алгоритм по утилизации этих опасных и сложно регистрируемых радионуклидов.

По сути, проект литовских властей является беспрецедентным в мировой практике с непрогнозируемыми рисками, его результатом может стать неизбежное негативное воздействие на окружающую среду и жителей Литвы, Латвии, Белоруссии и других соседних стран.

По-хорошему, необходимо дождаться результатов работы международной программы GRAPA, чтобы объективно оценить риски, а также масштаб финансовых затрат. По этой причине зарубежные страны, где есть уран-графитовые реакторы, включая Россию (11 штук), взяли на вооружение стратегию отложенного демонтажа. Это значит, что такие работы будут выполнены только после выработки продленных ресурсов работы реакторов и установленного времени их выдержки. Возможно, в этой связи Литве стоит учесть мировую практику и задуматься над возвращением к жизни второго блока Игналинской АЭС?

Владимира Гулевич /Фотохроника ТАСС

На днях независимая Литва в очередной раз решила подсчитать ущерб , нанесенный ей советской оккупацией. Для Прибалтики это дело привычное, но на этот раз в подсчетах должна появиться одна важная новация - Литва намерена выставить России (правопреемнице СССР) счет за закрытие Игналинской атомной электростанции.

На первый взгляд это выглядит совершенным парадоксом: как же так - Россия (в виде СССР) построила Литве атомную электростанцию, оставила ее в прекрасном работоспособном состоянии, не взяв за все ни копейки - подарила. А литовцы мало того, что закрыли ее, так еще и требуют какой-то компенсации. Вот и делай после этого людям добро. Но если взглянуть на дело с другой стороны, то логику литовцев можно понять.
ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С АЭС

Про Литву в начале 90-х соседи-прибалты шутили, что за годы оккупации она лучше всех подготовилась к будущей независимости. В Литве были лучшие автодороги в СССР, свой мощный нефтеперегонный завод, отличный порт, замечательная транспортная инфраструктура. И, конечно же, - мечта всех независимых государств, не имеющих своих нефти-газа, - современная атомная электростанция.

Игналинская АЭС в Литве тогда представляла собой два самых мощных в мире работающих энергоблока - по 1600 МВт каждый. Кроме того, практически был готов третий блок и начал строиться четвертый. Один работающий блок с лихвой покрывал все потребности Литвы в электричестве, а второй работал чисто на экспорт - питая Эстонию, Латвию, Россию и Белоруссию.

Так продолжалось довольно долго - до 2005 года. За это время станция прошла целую серию модернизаций и, по заключению МАГАТЭ, входила в список самых безопасных и надежных станций мира. Но в начале 90-х литовцы разобрали на металлолом третий, практически достроенный энергоблок АЭС. По требованию зеленых в 2005 году вывели из эксплуатации первый блок станции. И 1 января 2010 года - выключили второй.

Литовцы сделали это не потому, что станция выработала свой ресурс. Ресурса там было еще на много лет. Дело в том, что закрытие Игналинской АЭС было одним из условий вступления страны в Евросоюз. Сейчас различные литовские умы спорят, можно ли было сохранить станцию, поторговавшись с ЕС? И зачем ЕС так сильно настаивал именно на полном закрытии станции?
ЦЕНА ОТКРЫТИЯ

Для того, чтобы понять, зачем ЕС так настаивал на закрытии ИАЭС, стоит взглянуть на экономику атомных электростанций. Для начала, скажем, оценить инвестиции «нулевого цикла». Они огромны. По понятной причине атомные станции нельзя строить вблизи больших городов. Из этого следует, что в месте, выбранном для АЭС, надо сначала построить городок эдак на 25 000 - 30 000 жителей. Со всей полагающейся инфраструктурой.

Новый город атомщиков в Литве под названием Снечкус построил СССР - бесплатно. Автор сам в 1982 году приложил руку к этому строительству как офицер спецсвязи. Город, дороги и саму станцию возводили строительные войска Советской армии - пара десятков тысяч бесплатных рабочих. Сколько бы это стоило сейчас по ценам Евросоюза - даже считать страшно.

После завершения нулевого, безумно затратного цикла и запуска в эксплуатацию одного блока, атомная станция начинает вырабатывать энергию, которая покрывает все предыдущие затраты из-за своей высочайшей эффективности. Так, на момент вывода из эксплуатации в 2010 году Игналинская АЭС продавала свою энергию по 1,7-2 евроцента за КВт час. С хорошей нормой прибыли.

А два работающих энергоблока уже несут прибыль, которая позволяет за счет только своих ресурсов строить новые блоки, модернизировать, перестраивать и разбирать старые. Фактически, этот бизнес становится неубиваемым, самовоспроизводящимся. А если еще учесть, что станция досталась Литве даром и за нее не надо было отдавать кредитов несколько десятков миллиардов…

По советскому плану Игналинская АЭС должна была состоять из четырех энергоблоков с возможностью расширения до шести. Ее мощностью на ближайшие 50-70 лет предполагалось закрыть всю энергетическую потребность региона - всю Прибалтику, половину Белоруссии и еще бы осталось для продажи в Польшу.

Вот это, скорее всего, и есть главная причина, почему ЕС так сильно настаивал на закрытии станции. Дешевая электроэнергия в странах, граничащих с Россией, - это излишняя независимость этих стран. А независимость предполагает непослушание.
ЦЕНА ЗАКРЫТИЯ

Вторая часть атомного бизнеса - закрытие станций - не менее затратна, чем их строительство. Пока станция работает, прибыли хватает на все. Но когда станция выключается…

В своем интервью , взятом мною для Slon перед самым закрытием, директор Игналинской АЭС рассказал, что процесс разборки и дезактивации энергетического гиганта займет минимум 25 лет. Причем, как это сделать - еще никто не знает.

Технологии разборки реакторов такой мощности и такой конструкции в мире пока не существует. Какие сюрпризы и находки поджидают литовцев, еще неизвестно. И сколько это будет стоить - тоже. Миллиарды евро - точно. Пока станция работает, можно, не торопясь, десятилетиями изучать процесс, искать технологии. Но сейчас станция выключена. Из производителя денег она превратилась в прожорливого их потребителя.

В октябре 2009 года, накануне полного закрытия Игналинской АЭС президент Литвы в интервью Slon оптимистично рисовала планы по строительству новых, хороших, западных атомных энергоблоков взамен плохих, советских. Дескать, мы вместе с балтийскими странами сейчас быстренько организуем общий проект, и новая Игналина-2 снова начнет приносить радость стране и миру. С тех пор прошло 2,5 года. Проект строительства новых блоков никуда не продвинулся, денег нет, наплыва инвесторов тоже.
ЛИТОВСКОЕ РАДИОАКТИВНОЕ КОРЫТО

Отсюда и растут причины, по которым литовцы сейчас считают Игналинскую АЭС тяжким наследием оккупации. На закрытие станции Евросоюз выделил Литве миллиард евро. Но этих денег, конечно, не хватит. Где взять недостающее - неизвестно. ЕС, добившись выключения станции, охладел к литовским проблемам.

Литва сейчас из балтийских стран - самая несчастная. У эстонцев имеются горючие сланцы, которыми они кормят свои станции. У латышей - каскад электростанций на Даугаве. А Литва вынуждена всю свою энергию производить из импортного газа. Чем бессовестно пользуется российский «Газпром», продавая Литве газ по самым высоким ценам в Европе.

Все проекты строительства новых атомных реакторов буксуют. Зловредная Россия уже заканчивает строительство своей Калининградской АЭС. Скоро в регионе появится мощный производитель дешевой электроэнергии. В свете этого потенциальные инвесторы не торопятся вкладывать свои средства в новую Игналину. Более того, на границе с Литвой замыслил построить свою атомную станцию при помощи России Лукашенко. Если и этот вариант выгорит, ни один сумасшедший не вложит в литовский проект ни цента. Энергетический рынок региона будет сыт навсегда.

Поэтому теперь Литве не остается ничего другого, кроме как перенести этот подарок СССР из активов - в пассивы. В тяжкое наследие «оккупации». Что, в принципе, уже вполне оправданно.

Знаменитая Игналинская АЭС была построена в Литве во времена СССР. Здесь изначально предполагалось использовать 6 энергоблоков, каждый из которых обладал бы энергетической мощностью в 1185-1380 МВт. Однако проект так и не был реализован в силу различных причин. Давайте разберемся, почему так и не удалось построить эту электростанцию и как выглядит Игналинская АЭС сегодня.

Строительство и планы

Возведение станции началось в 1974 году. Параллельно с ней строился городок, где должны были бы жить сотрудники, обслуживающие это огромное предприятие. Итак, самый первый энергетический блок был запущен 31 декабря 1983 года. В 1987 в эксплуатацию сдали и второй блок. Всего рассчитывали построить 4 реактора, а в перспективе - еще 2. Третий из них заложили в 1985 году. Однако его так и не построили. А что касается четвертого энергоблока, то он вообще остался лишь в планах.

Вероятно, что если бы не так называемая перестройка, то все реакторы были бы сданы в эксплуатацию, и Литва "купалась" бы в дешевой электроэнергии, однако окончательно проект был закрыт при вступлении Литвы в ЕС. Очень жаль, так как эта была оснащена самыми мощными на то время водографитовыми реакторами, которые и обеспечивали высокую энергетическую мощность.

Перспективы работы Игналинской АЭС

Они были поистине радужными. Можно бесконечно долго рассуждать о перспективах работы данной электростанции. Благодаря ей Литва получила очень дешевую электроэнергию в огромном количестве. Стране требуется всего 10 миллиардов кВт/ч в год. Однако два рабочие блока производили суммарно 12,26 миллиарда кВт/ч электроэнергии за такой же период времени. А вообще, с учетом других гидроэлектростанций и ветряков, страна имела 13,9 кВт/ч в год. Следовательно, 3,9 кВт/ч электроэнергии можно было продавать близлежащим государствам. А представьте, во сколько раз энергетическая мощность страны возросла, если бы были построены третий и четвертый энергетические блоки!

Кроме дешевого электричества для населения и производства, а также возможности наполнить свой бюджет валютой от продажи лишних кВт/ч, страна могла бы получить огромные инвестиции в области промышленности. Ведь крупные финансисты всегда ищут удобные страны с дешевой электроэнергией. Литва в этом случае является идеальной площадкой. Что уж говорить про политические дивиденды, которые получила бы страна от энергозависимых от нее стран. К сожалению, все это было утрачено, и сегодня в Литве Игналинская АЭС практически не работает.

Озвученные причины закрытия

После развала СССР Правительство Литвы и население бредили идеей о вступлении в ЕС. Одним из условий было закрытие Игналинской АЭС в целях обеспечения безопасности. Дело в том, что на данной электростанции использовались реакторы, которые были конструктивно схожими с реакторами на ЧАЭС. И хотя Игналинская АЭС была одной из самых безопасных станций согласно заключению МАГАТЭ, ЕС потребовал ее закрыть. В противном случае членство в этой организации было бы невозможным.

Правительство Литвы согласилось на эти условия и приняло решение об остановке станции. В 2004 году была прекращена работа первого блока, а в 2009 - второго. Литва полностью выполнила условия для получения членства в ЕС, однако процесс полной остановки и деактивации энергоблоков все еще осуществляется, а его окончание запланировано на 2034 год.

Реальные причины закрытия

Многие эксперты полагают, что настоящим поводом для закрытия ИАЭС было нежелание лидеров ЕС иметь сильного члена в Евросоюзе, который бы стал полноправным участником наряду с лидерами. После закрытия электростанции Литва была вынуждена покупать дорогие энергоресурсы за границей, а ее бюджет стал наполняться новыми деньгами.

В результате она стала зависимой от ЕС страной, которая при необходимости может принимать заведомо невыгодные ей условия в угоду другим государствам ЕС. Но будь у Литвы такой солидный инструмент привлечения инвестиций и капитала в бюджет, правительство страны вело бы себя по-другому.

ИАЭС в наши дни

Как выглядит объект сегодня, можно увидеть на фото Игналинской АЭС, размещенных в этой статье. К сожалению, она сегодня не производит электричество и находится на стадии остановки. Дело в том, что закрыть электростанцию - это сложный и длительный процесс. Нельзя просто повесить замок на ворота, поскольку за ядерным топливом нужен уход.

По данным на 20 января 2017 года, на станции работал 1991 человек. Все они выполняют работы, связанные с хранением отработанного ядерного топлива, производят дезактивацию и демонтаж оборудования, которое осталось на АЭС, создают могильники для короткоживущих низкоактивных отходов.

Предполагаемая дата завершения всех работ - август 2034 года. До этого времени должен быть произведен демонтаж реакторных установок первого и второго блоков.