Определение стиля. Понятия "идивидуальный" и "большой" стиль. Стиль как центральное понятие стилистики

Устоявшаяся форма худож. самоопределения эпохи, региона, нации, социальной или творч. группы либо отд. личности. Тесно связанное с эстетич. самовыражением и составляя центр, предмет истории лит-ры и искусства, понятие это, однако, распространяется и на все иные виды человеч. деятельности, превращаясь в одну из важнейших категорий культуры в целом, в динамически меняющуюся итоговую сумму ее конкр.истор. проявлений.

С. ассоциируется с конкр. видами творчества, принимая на себя их гл. характеристики ("живописный" или "графич.", "эпич." или "лирич." С.), с разл. социально-бытовыми уровнями и функциями языкового общения (С. "разговорный" или "деловой", "неформальный" или "офиц."); в последних случаях, однако, чаще употребляют более безликое и абстрактное понятие стилистики. С. хотя и является структурным обобщением, но не безликим, а заключающим в себе живой и эмоц. отголосок творчества. С. можно считать некиим воздушным сверхпроизведением, вполне реальным, но неощутимым. "Воздушность", идеальность С. исторически-поступательно усиливается от древности к 20 в. Древнее, археологически фиксируемое стилеобразование выявляется в "паттернах", в последоват. рядах вещей, памятников культуры и их характерных особенностей (орнаментов, приемов обработки и т.д.), к-рые составляют не только чисто хронологич. цепочки, но и наглядные линии расцвета, застоя или упадка. Древние С. ближе всего к земле, они всегда (как С. "египетский" или "др.-греч.") обозначают максимально прочную связь с опр. ландшафтом, со свойственными только данному региону типами власти, расселения, бытового уклада. В более же конкр. приближении к предмету они четко выражают разл. ремесленные навыки ("красно-фигурный" или "чернофигурный" С. др.-греч. вазописи). В древности зарождается и иконографическое стилеопределение (тесно сопряженное с каноном): решающим оказывается к.-л. символ, основополагающий для верований данного региона или периода ("звериный" С. искусства евразийской степи, изначально связанный с тотемизмом).

В классич. и позднюю античность С., обретая свое совр. имя, отделяется и от вещи, и от веры, превращаясь в мерило творч. выразительности как таковой. Это происходит в античной поэтике и риторике, - вместе с признанием необходимости разностилья, владеть к-рым поэту или оратору необходимо для оптимального воздействия на воспринимающее сознание, чаще всего выделялись три рода такого стилистического воздействия: "серьезный" (gravis), "средний" (mediocris) и "упрощенный" (attenuatus). Региональные С. теперь начинают как бы воспарять над своей геогр. почвой: слова "аттический" и "азийский" знаменуют уже не обязательно нечто созданное именно в Аттике или Малой Азии, но прежде всего "более строгое" и "более цветистое и пышное" по своей манере.

Несмотря на постоянные реминисценции антично-риторич. понимания С. в ср.-век. словесности, регионально-ландшафтный момент is ср. века остается господствующим, - вкупе со всемерно усилившимся религиозно-иконографическим. Так роман. С., готика и визант. С. (как обобщенно можно определить искусство стран визант. круга) различаются не только хронологически или географически, но в первую очередь потому, что каждый из них базируется на особой системе символических иерархий, впрочем, отнюдь не взаимоизолированных (как, напр., во владимиро-суздальской пластике 12-13 вв., где романика накладывается на визант. основу). Параллельно возникновению и распространению мировых религий именно иконографич. стимул все чаще становится основополагающим, определяет черты стилеобразующего родства, свойственного многочисл. локальным центрам раннехрист. худож. культуры Европы, Передней Азии и Сев. Африки. То же касается и культуры мусульманской, где стилеобразующей доминантой тоже оказывается вероисповедный фактор, отчасти унифицирующий местные традиции.

С окончательным обособлением эстетич. в раннесовр. период, т.е. с рубежа Возрождения, окончательно идеологически обособляется и категория С. (По-своему знаменательно, что нельзя вразумительно сказать о каком-то "древнем" или "ср.-век." С., тогда как слово "ренессанс" очерчивает одновременно и эпоху, и вполне четкую стилевую категорию.) Только теперь С. собственно и становится С., поскольку суммы культур-феноменов, прежде тяготевших друг к другу в силу региональной или религ. общности, оснащаются критически-оценочными категориями, к-рые, четко доминируя, и намечают место данной суммы, данного "сверхпроизведения" в истор. процессе (так готика, представляя упадок и "варварство" для Возрождения и, напротив, триумф нац. худож. самосознания для эпохи романтизма, на протяжении нескольких веков Нового времени обретает подобие гигантского исторически-худож. материка, окруженного морем симпатий и антипатий). Вся история, начиная с этого рубежа, - под влиянием всемерно возрастающего обаяния понятий "античного", "готич.", "совр." и т.д., - начинает осмысляться стилистически или стилизоваться. Историзм, т.е. чело-веч. время как таковое, отделяется от историцизма, т.е. образа этого времени, выражающегося в разного рода ретроспекциях.

С. отныне обнаруживает все больше притязаний на нормативную всеобщность, а с др. стороны, подчеркнуто индивидуализируется. Вперед выдвигаются "личности-С." - ими являются все три ренессансных титана, Леонардо да Винчи, Рафаэль и Микеланджело, а также Рембрандт в 17 в. и др. великие мастера. Психологизация понятия в 17-18 вв. дополнительно усиливается: слова Р. Бертона "Стиль являет (arguit) человека" и Бюффона "Стиль - это человек" издали предвещают психоанализ, показывая, что речь идет не только об обобщении, но о выявлении, даже разоблачении сути.

Амбивалентность утопич. претензий на абсолютную сверхличную норму (собственно, уже Ренессанс в своей классич. фазе осмысляет себя таковым) и возрастающей роли личных манер или "идиостилей" сопровождается другого рода амбивалентностью, особенно четко наметившейся в рамках барокко; речь идет о возникновении перманентного стилистич. антагонизма, когда один С. предполагает обязательное существование другого в качестве своего антипода (подобная необходимость антагониста существовала и прежде, - напр., в "аттически-азийском" контрасте античной поэтики, - но никогда еще не обретала такой масштабности). Само словосочетание "барочный классицизм 17 в." предполагает такую двуликость, закрепляющуюся, когда в 18 в. на фоне классицизма (а скорее - внутри него) зарождается романтизм. Вся последующая борьба традиции (традиционализма) и авангарда во всех их разновидностях идет по линии этой стилистич. диалектики тезиса-антитезиса. Благодаря этому свойством всякого, наиболее исторически значимого произведения становится не монолитная цельность (свойственная памятникам древних культур, где как бы "все свое"), но актуальный или латентно подразумеваемый диалогизм, полифония С., привлекающая в первую очередь своими явными или скрытыми разностями.

В пространстве постпросветительской культуры притязания того или иного стиля на всеобщую эстетич. значимость со временем ослабевают. С сер. 19 в. ведущую роль получают уже не "эпохальные" С., а сменяющие друг друга (от импрессионизма до позднейших авангардистских течений) направления, определяющие динамику худож. моды.

С другой стороны, мельчая в худож. жизни, С. абсолютизируется, еще выше "воспаряет" в филос. теории. Уже для Винкельмана С. являет высшую точку развития всей культуры, триумф ее самовыявления (он считает, что греч. искусство после классики, в период упадка, вообще уже С. не обладает). У Земпера, Вельфлина, Ригля, Воррингера идея С. играет ведущую роль как гл. модус историко-худож. исследования, выявляющий мировосприятие эпохи, ее внутр. строение и ритм ее бытия. Шпенглер называет С. "пульсом самоосуществления культуры", указывая тем самым, что именно это понятие является ключевым для морфологич. постижения как отд. культуры, так и их мирового истор. взаимодействия.

В 19-20 вв. дальнейшей "стилизации" истории способствует и закрепившийся навык именовать многие худож. периоды по конкр. хронологич. вехам, чаще всего династическим ("С. Людовика XIV" во Франции, "викторианский" в Англии, "павловский" в России и т.д.). Идеализация понятия зачастую приводит к тому, что оно оказывается отвлеченной филос. программой, извне накладываемой на историко-культурную действительность (как сплошь и рядом случается с "реализмом", - словом, изначально заимствованным из богословия, а не худож. практики; "авангард" также постоянно оказывается предлогом для умозрит. мистификаций, подчиненных социально-полит, конъюнктуре). Вместо того чтобы служить важным инструментом истор. познания, концепция С., гносеологически отвлеченная, все чаще оказывается его тормозом, - когда вместо конкр. культур-феноменов или их сложной суммы исследуются их соответствия тем или иным абстрактным стилистич. нормам (как, напр., в бесконечных спорах о том, что есть барокко, а что классицизм в 17 в., или где кончается романтизм и начинается реализм в 19 в.). Дополнит, путаницу в 19-20 вв. вносит проблема национальных С., до сих пор не нашедшая оптимального разрешения из-за своей фатальной зависимости от политики.

Психоанализ в разл. его разновидностях, равно как и структурализм, а также постмодернистская "новая критика" вносят плодотворный вклад в разоблачение идиократич. фикций, накопившихся вокруг понятия "С". В рез-те кажется, что оно ныне превращается в некий отживший архаизм. На деле же оно преображается, ни в коей мере не отмирая.

Совр. практика показывает, что разл. С. ныне уже не столько рождаются спонтанно, суммируясь постфактум, сколько сознательно моделируются как бы в некоей машине времени. Художник-стилист не столько изобретает, сколько комбинирует "файлы" историч. архива; дизайнерское понятие "стайлинга" (т.е. создания визуального имиджа фирмы) тоже, казалось бы, целиком комбинаторно и эклектично. Однако внутри бесконечной постмодернистской монтажности открываются богатейшие новые возможности индивидуальных "идиостилей", демистифицирующих - и тем самым познавательно открывающих - реальное поле культуры. Совр. обозримость всей мировой историко-стилистической панорамы позволяет плодотворно изучать многообр. морфологии и "пульсы" С., избегая в то же время умственных фикций.

Лит.: Кон-Винер Э. История стилей изящных искусств. М., 1916; Иоффе И.И. Культура и стиль. Л.; 1927; Античные теории языка и стиля. М.;Л., 1936; Соколов А.Н. Теория стиля. М., 1968; Лосев А.Ф. Понимание стиля от Бюффона до Шлегеля // Лит. учеба. 1988. № 1; Шапиро М. Стиль// Советское искусствознание. Вып. 24. 1988; Лосев А.Ф. Проблема художественного стиля. Киев, 1994; Власов В. Г. Стили в искусстве: Словарь. Т. 1. СПб., 1995.

Отличное определение

Неполное определение ↓

Стили и стилистика.
Слово «стиль» мы слышим сейчас довольно часто. Оно стало модным, повсеместно употребляемым, но несмотря на это, остаётся по-прежнему непонятым. Нет точности в определении и грамотности в использовании.
Однако еще в древности античные авторы занимаются разработкой вопросов стиля и стилистики в языке, поэзии, риторике.
В эпоху Возрождения появляется теория стиля в музыке.
С конца Возрождения и в Новое время стиль как научное мышление (инструмент классификации и др.) прокладывает свой путь в изобразительном искусстве. Благодаря сохранившемуся замечанию И.В.Гете мы знаем, что именно в ХVIII веке (а в это время написаны значительные труды по искусству) понятие стиля уже «как будто получило свое точное определение в теоретических трудах».
Но осмысление и постижение природы стиля в главном приходится на рубеж ХIХ — XX столетий. Именно в этот период появляются разнообразные западноевропейские теории и концепции стиля, раскрывается неисчерпаемость его содержательных смыслов и значений.
В России число исследований в области стиля и формы невелико, но несомненно, заслуживают изучения такие труды как,
А.Ф.Лосев «Проблема художественного стиля»,
В.Г.Власов «Стили в искусстве»
Т.Ю.Быстрова «Вещь.Форма.Стиль:Введение в философию дизайна».
И, конечно, без словарей нам никак не обойтись.

Определение понятия «стиль». Различные подходы.
Определений понятия «стиль» существует огромное множество. Прежде чем классифицировать и изучать их, мне кажется важным, сразу обратить внимание на то, что до сих пор раскрывается неисчерпаемость содержательных смыслов и значений этого понятия.

Условно все трактовки определения можно разделить на три группы.

1. Стиль как описание формальных черт, признаков и проявлений.
«Стиль – это совокупность черт, близость выразительных художественных приёмов и средств, обуславливающих собой единство какого-нибудь направления в творчестве (Национальный, архитектурный, художественный)».
Нестеренко Н.И. Краткая энциклопедия дизайна.

«Стиль – способ осуществления чего-либо, отличающийся совокупностью своеобразных приёмов»
Современный словарь иностранных слов

Именно такой подход используется при обозначении или «назывании» стилей одежды. Например, классический стиль — это строгий пиджак и узкая юбка, или простые, лаконичные формы, неяркие цвета и т.д. Но несостоятельность этой системы легко понять задав себе вопрос: «Какому стилю соответствуют характеристики: лаконичный крой, неяркий цвет, минимум деталей и отделок? Ответы могут быть разнообразными — классика, минимализм, элегантный стиль, английский? Какой?

Да, в этом подходе, существуют оговорки. «Стиль — это не нечто неизменяемое и закостенелое.Вся история искусства и архитектуры представляет собой живую ткань, постоянно развивающуюся и изменяющуюся……Однако при всей живой изменчивости форм искусства в пределах того или иного периода всегда имелись относительно устойчивые художественные признаки — композиционные, пластические,колористические,ритмические и другие, определяющие стиль того или иного времени», - отмечают И.А.Бертенев и В.Н.Батажкова. В стилях одежды также существуют свои неизменные, стилеобразующие признаки, сохраняющиеДНК стиля при его изменениях и трансформациях. Но это уже отдельная тема.

2. Стиль как взаимодействие внутреннего и внешнего, связь формы и содержания.
«Стиль – общность образной системы, средств художественной выразительности, творческих приёмов, обусловленная единством идейно-художественного содержания».
Советский энциклопедический словарь.

Взглянув на представленные варианты использования хохломской росписи, мы видим сохранение единства формальных признаков стиля(цвет, форма, контраст), но единство формы и содержания не всегда можно признать.

3. Стиль как выражение, проявление.

«Стиль в искусстве — это ни форма, ни содержание, ни даже их единство в произведении»
Борев Ю.Б., Эстетика

«Стиль — устремлённость всех элементов к единому художественному центру, центростремительная сила в произведении, обеспечивающая его монолитность. Это типологическая целостность, принцип организации художественного мира.»
Борев Ю.Б. Эстетика.

«Стиль — это человек»
Ж.Л.Бюффон

Г. Вельфлин называет источником стиля само человеческое тело: «Когда говорят о возникновении нового стиля, то прежде всего приходит в голову мысль о преобразовании тектонических вещей. Но если присмотреться поближе, то увидишь, что изменению подвергалась не одна лишь обстановка, окружающая человека, большая и малая архитектура, не только его утварь и одежда, — сам человек в своём телесном облике стал другим, и именно в этом впечатлении от его тела, в способе держать его и двигать, скрыто настоящее ядро известного стиля».
Вельфлин Г. Классическое искусство

Исходя из этого подхода, каждый человек обладает своим индивидуальным стилем, каким бы лично вам невыразительным, безвкусным или слишком вычурным он не казался. Другой вопрос — насколько живой, спонтанный, про-явленный индивидуальный стиль помогает человеку комфортно жить, выполнять свою социальную роль, решать жизненный задачи, да просто быть довольным и счастливым. Если не помогает, тогда требуется работа грамотного персонального стилиста или дизайнера имиджа. Сейчас много профессий, работающих с человеком и включающих в своё название слово «стилист». С чем это связано? Современная индустрия красоты, главный элемент и цель которой — человек — раздроблена на множество составных частей, никак не соотносящихся между собой иногда даже в глазах профессионалов.

Профессия персональный стилист требует умения максимально целостно видеть человека, и связывать эту целостность с органичным проявлением его внутреннего мира. Есть прекрасная фраза, на мой взгляд, наиболее точно характеризующая смысл профессии персонального стилиста.
«Я должен вчувствоваться в этого другого человека, ценностно увидеть его мир так, как он его видит, стать на его место и затем, снова вернувшись на своё, восполнить его кругозор тем избытком видения, который открывается с этого моего места вне его, обрамить его, создать ему завершающее окружение….» — писал русский философ, культуролог, теоретик европейской культуры и искусства Михаил Михайлович Бахтин.

Подводя итог в изучении различных подходов к определению «стиль» в общем и стиль для человека, персоны хочу сказать:

• Стиль не сводится к совокупности формальных признаков.
• Стиль — это принцип организации этих признаков в единое выразительное целое.
• Выбор признаков (форм, линий, цветов, фактур и т.д.) обусловлен в первую очередь, проявлением внутреннего содержания человека, его физиологией, ощущением себя и т.д.
• Специалист не может создать стиль для клиента с нуля, он может почувствовать клиента, изучить его и сделать его индивидуальный стиль более выразительным, более грамотным, соответствующим его жизненным целям и задачам.
• Работа над индивидуальным стилем клиента обязательно включает в себя имиджевые инструменты.

Информация и запись на профессиональный курс «Имиджмейкер — шопер — стилист» на сайте «Центра имиджа Яны Романовой» .

Слово “стиль” происходит от греческого stylos, что значит ‘игла или стилет’, которым в древности писали на восковых дощечках.

Стиль – сложное понятие, которое используется в разных областях человеческой деятельности и может обозначать: особенности, характерные черты, манеры (например, стиль поведения, стиль руководства, стиль в одежде ; своеобразие творческого почерка художника (например, стиль Достоевского, стиль Чехова ); совокупность таких идейно-художественных признаков, присущих разным произведениям искусства, которые объединяют эти произведения в одно направление, в одну школу (например, стиль классицизма, стиль романтизма, стиль модернизма ).

В языкознании нет универсального определения стиля, однако можно выделить несколько подходов к трактовке этого понятия и построению типологии стилей.

Жанровый принцип определения и выделения стилей традиционен для отечественного языкознания. Он “опирается на учет стилистически специализированных, закрепленных за определенным стилем речевых средств” (А.И. Ефимов) и использовался еще М.В. Ломоносовым в его “Теории трех штилей”. Жанровый подход лежит в основе классификации стилей, предложенной А.И. Ефимовым. Рассматривая стиль как исторически сложившуюся разновидность языка, отличающуюся “специфическим составом, характером объединения и закономерностями употребления речевых средств”, А.И. Ефимов выделял следующие стили: художественно-беллетристический; общественно-публицистический; стили научного изложения; стили производственно-технические; стили официально-документальные; стили эпистолярные.

Наряду с жанровым подходом к трактовке понятия “стиль” в отечественной стилистике середины ХХ века существовал и иной подход, связывающий понятие “стиль” с эмоционально-экспрессивными качествами речи . Такое понимание сущности стиля мы находим, например, в работах А.Н. Гвоздева, предлагавшего выделять торжественный (риторический); официальный (холодный), интимно-ласковый (сочувствующий); юмористический (шутливый); сатирический (насмешливый) стили.

С 60-х гг. ХХ в. широкое распространение получил функциональный подход в трактовке понятия “стиль”, который предполагал, с одной стороны, выделение стилей на основе доминирующей функции языка, а с другой – построение типологии стилей с учетом условий его функционирования.

Так, В.В. Виноградов рассматривал стиль как внутренне организованную систему речевых средств литературного языка, соотнесенную с другими “системами”. Выделяя три важнейшие функции языка (общение, сообщение и воздействие), В.В. Виноградов считал возможным такое разграничение стилей, в каждом из которых доминирующей оказывалась та или иная языковая функция. Предложенная им классификация включает: 1) обиходно-бытовой стиль (функция общения); 2) обиходно-деловой, официально-документальный и научный стили (функция сообщения); 3) публицистический и художественно-беллетристический стили (функция воздействия).

В работах М.Н. Кожиной определение и выделение стилей основывается на учете факторов, которые влияют на языковую форму речи, на отбор говорящим тех или иных языковых средств. Эти факторы принято разделять на объективные и субъективные. Субъективные факторы (социально-экономические – профессия, уровень образования говорящих, их общественное положение, социальная принадлежность и т.д.; психологические особенности говорящего – его характер, темперамент; возраст говорящего и его настроение в момент речи) определяют стилистические особенности речи отдельных индивидов, но не обусловливают функционально-стилевого расслоения самого языка, стилевую систему языка в целом, поскольку расслоение языка на стили не зависит от воли и индивидуальных особенностей говорящего или отдельных носителей языка. Более того, говорящий стоит перед необходимостьюобратиться к тому или иному стилю. И выбор этот не случаен, а зависит от условий функционирования языка, которые определяются объективными факторами (формой речи – устной или письменной; видом речи – монологом, диалогом; жанром речи; способом коммуникации – групповой, личной, массовой; сферой общественной деятельности человека, в числе которых выделяются наука, правовая и административная деятельность, искусство и литература, общественно-политическая деятельность, сфера обиходно-бытового общения; в последние годы общепризнанно выделение в качестве социально значимой сферы деятельности человека и сферы религии).

Главным, стилеобразующим фактором является сфера общественной деятельности, а функциональные стили определяются как исторически сложившиеся в данном языковом коллективе разновидности литературного языка, представляющие собой относительно замкнутые системы, которые функционируют в определенной сфере человеческой деятельности.

Основываясь на таком понимании сущности понятия “стиль”, М.Н. Кожина предлагает классификацию функциональных стилей, включающую научный, официально-деловой, публицистический, художественный и разговорный стили. В последние годы, разделяя сформулированную в работах Л.П. Крысина, О.Б. Сиротининой и др. исследователей точку зрения о необходимости выделения религиозно-проповеднического стиля, М.Н. Кожина считает возможным дополнить свою классификацию.

Функциональные стили делятся на книжные и разговорные. К числу книжных стилей относятся: научный, официально-деловой, публицистический, художественный, религиозный. В группу разговорных стилей входит только один разговорный стиль.

Каждый функциональный стиль обладает глубинными свойствами, которые позволяют обнаружить стилевую отнесенность любой речевой разновидности, любого воплощения стиля. Это объект познания (фрагмент действительности, вернее – угол зрения, под которым рассматривается объект познания действительности); тип работы сознания; доминирующая функция языка (общение, сообщение, воздействие); стилевая доминанта, которая определяет отбор языковых единиц стиля и его речевую системность, то есть взаимосвязь и взаимозависимость всех языковых средств.

Таблица

Глубинные свойства стилей

Научный стиль

Научный стиль представляет собой разновидность литературного языка, которая используется в сфере науки. Научный стиль отличается относительной замкнутостью и высокой степенью определенности своих языковых характеристик.

К числу экстралингвистических факторов научного стиля относятся лаконичность, абстрактность, понятийная точность, объективность. Именно эти внеязыковые параметры стиля обусловливают его речевую системность и определяют направление отбора разноуровневых языковых средств при создании научного текста.

Специфика лексической системы научного стиля обеспечивается своеобразием стилистической окраски и семантики входящих в ее состав слов.

С точки зрения стилистической окраски в научных текстах разграничиваются три лексических пласта: общеупотребительная (нейтральная) лексика; книжная лексика; специальная (терминологическая) лексика.

Общеупотребительная лексика лежит в основе каждого научного текста. Она используется в прямом, номинативном значении, что позволяет объективно обозначить сущность понятия или явления. Нейтральная лексика составляет основу стиля, но не создает его своеобразия.

Книжная лексика (слова, которые имеют книжную функционально-стилевую окраску и употребляются во всех книжных стилях) передает книжно-письменный характер научного стиля. Одной из особенностей ее употребления в научном тексте является многократное повторение в узком контексте.

Термины (слова и словосочетания, созданные для точного выражения специальных понятий и обозначения специальных предметов) выполняют роль стилистических маркеров научного стиля, поскольку способны в наибольшей степени эксплицировать один из его основополагающих экстралингвистических признаков – понятийную точность.

В научном стиле используются термины 2-х видов – общеупотребительные и узкоспециальные. Общеупотребительные термины широко известны, встречаются в научных текстах различных областей знаний. При этом в каждом конкретном употреблении они приобретают терминологическую точность, специфичную для данной науки (ср., например, значение термина “структура” в физике, экономике, лингвистике). Узкоспециальные термины обозначают какие-либо конкретные понятия, явления, признаки, используются обычно в научных трудах, рассчитанных на узкий круг специалистов в данной области знаний.

В аспекте семантики лексическая система научного стиля характеризуется:

1) реализацией в научном текстеобычно только одного значения многозначного слова (например, по данным О.Д. Митрофановой, глагол вызывать имеет семь значений, из которых в научном стиле используется только одно – ‘возбудить, породить’ );

2) употреблением ряда слов в “служебном” значении, для которого характерно смысловое опустошение (например: ‘данный’ – данное значение );

3) преобладанием абстрактной лексики над конкретной.

Морфологический строй научного стиля отличает именной характер изложения. Исследователи отмечают высокую частотность абстрактных существительных (примерно 2/3 от общего числа существительных). Кроме того, стилистическая специфика научных текстов формируется за счет широкого использования таких грамматических категорий существительных, как род и падеж. Так, частотны существительные среднего рода, поскольку эта категория, по словам В.В. Виноградова, имея “общее отвлеченное значение вещной предметности”, представляется как бы фиктивной, “формальной”, так как объединяет слова ни того, ни другого рода, не-мужского и не-женского. Отмечается также высокая частотность форм родительного падежа.

В научном стиле резко сужен круг употребляемых личных глагольных форм: совсем не используются формы 2-го лица единственного числа, редко встречаются формы 1-го лица единственного числа. Однако это компенсируется расширением зоны функционирования форм 1-го лица множественного числа. При этом “мы”-формы употребляются в научных текстах не только в своем основном значении (‘указание на несколько производящих действие лиц’), но и в значениях, специфичных для научного стиля: собственно авторском (обозначает лицо говорящего; возможна замена на форму 1-го лица единственного числа); совместного действия (обозначает действие нескольких лиц, включая говорящего, при этом акцент сделан на адресата, возможна замена на форму 2-го лица множественного числа); приближенном к безличному употреблению глагола (например: Пусть мы имеем текст, в котором... Ср.: Пусть имеется текст, в котором... ), и других. Эти значения глагольных форм 1-го лица множественного числа либо не известны другим стилям, либо не характерны для них.

Статус стилистического маркера научного стиля имеют также глагольные формы настоящего времени с вневременным значением. Его специфика проявляется в отсутствии прикрепленности к какой-либо точке отсчета: глаголы не выражают временных отношений, так как характеризуют действия и состояния, которые присущи предметам как их постоянные признаки (например: Диалектная речь обладает повышенной эмоциональностью, экспрессивностью, образностью... ).

Специфика функционирования глаголов в научном стиле проявляется и в тенденции к их десемантизации. Эта тенденция находит отражение: 1) в высокой частотности глаголов широкой, абстрактной семантики, например: существовать, иметь, начинаться ; 2) в использовании ряда глаголов в роли связочных, например: являться, считаться, представляться ; 3) в употреблении значительной группы глаголов в роли компонентов глагольно-именных сочетаний, в которых основная нагрузка при передаче смысла падает на долю существительного, например: приводить к возникновению/усилению/ослаблению/нарушению .

Что касается других частей речи, то для морфологического строя научного стиля характерно широкое использование

· субстантивированных прилагательных (например: кривая );

· указательных, определительных и неопределенных местоимений (например: этот, который, несколько );

· именных предлогов и союзов (например: в результате, за счет ).

Синтаксическая специфика научных текстов проявляется в грамматической и смысловой полноте и высокой логико-информативной насыщенности простых и сложных синтаксических конструкций; широкой распространенности пассивных конструкций и безличных предложений; употреблении вводных слов и конструкций, передающих последовательность сообщений (например: во-первых, во-вторых ), степень достоверности информации (например: конечно, по-видимому ), источник информации (например: как считает, по мнению ); объективном, прямом порядке слов.

Официально-деловой стиль

Официально-деловой стиль представляет собой разновидность литературного языка, которая обслуживает сферу административно-правовых отношений.

Важнейшими экстралингвистическими признаками официально-делового стиля являются: точность, не допускающая инотолкований; лаконичность; конкретность в сочетании с высоким уровнем обобщенности; внеиндивидуальность (даже когда в сферу официально-делового общения вовлекаются частные лица, индивидуально-личностный момент не находит отражения в стилистических особенностях изложения; сведения касаются лишь социально типизированных, официальных сторон жизни индивида).

Языковая специфика официально-делового стиля ярко проявляется на всех уровнях. В лексическую систему официально-делового стиля входят следующие группы лексики:

1. Нейтральные слова;

2. Общекнижные слова;

3. Термины:

3.1. Профессиональная терминология (юридическая, дипломатическая, военная, бухгалтерская и т.п.);

3.2. Общелитературные слова, которые получили специальное значение в рамках официально-делового стиля:

3.3. Название людей и учреждений по их функции в деловых отношениях (например: лицо, сторона );

3.4. Названия документов (например: акт, справка, заявление );

3.5. Обозначение частей документа, процесса его согласования или утверждения (например: в приказ, слушали, постановили );

4. Слова и словосочетания, имеющие официально-деловую окраску, то есть за пределами стиля не употребляющиеся;

5. Архаизмы (слова, которые вышли из употребления и заменяются в современной речи синонимичными единицами, например, дипломатические речевые формулы имею честь сообщить – вместо сообщаю и т.п.) и историзмы (слова и выражения, обозначающие явления, предметы, которые в реальной жизни уже не существуют, не используются, например, наименования глав государств, официальных представителей в соответствии с правилами международной вежливости: Его Высочество господин король ).

В лексическую систему официально-делового стиля не входят просторечия, жаргонизмы, диалектизмы, а также слова с эмоционально-экспрессивной окраской (исключением является деловая устная публичная речь). В тех случаях, когда в официально-деловом тексте употребляются слова, которые могут быть рассмотрены как передающие оценку, чувство, эмоцию, их эмоциональность, экспрессивность, оценочность нивелируется (например, слова дорогой, глубокоуважаемый в составе формул речевого этикета при обращении к официальному лицу).

Особенности морфологического строя официально-делового стиля складываются вследствие частотности употребления разрядов слов.

Официально-деловой стиль имеет ярко выраженный именной характер. Для него характерна высокая частотность отглагольных существительных, которые не называют само конкретное действие, а только дают общее представление, понятие о нем. При этом утрата грамматических категорий глагола (вид, залог, время) создает нужную деловой речи однозначность и в то же время обобщенность смысла. Отглагольные существительные входят в устойчивые словосочетания (например: вручение наград ); в наименования документов (например: распоряжение, постановление ); образуют словосочетания с неполнозначными глаголами (например: принимать участие, выразить сожаление ).

Наряду с отглагольными существительными, в официально-деловом стиле преобладают существительные-названия людей по признаку, обусловленному каким-либо действием или отношением (например: подрядчик, получатель, доверитель, свидетель и т.п.).

Около 85% прилагательных, употребляемых в официально-деловых текстах, являются относительными. Поскольку прилагательные этого разряда признак предмета выражают не прямо, а опосредовано, через отношение к другому предмету, то их использование способствует созданию безэмоциональности, внеиндивидуальности, бесстрастности изложения.

Частотны в официально-деловом стиле краткие формы прилагательных, так как они придают речи категоричность и четкость (например: меры своевременны, решение незаконно, доходы подсчитаны). Среди кратких прилагательных преобладают формы со значением долженствования (должен, обязателен, необходим ).

Особенности функционирования глагола в официально-деловом стиле заключаются:

· в широком употреблении неопределенно-личных форм глаголов (например: осмотр производился );

· в частотности инфинитивов в значении императива. Это объясняется спецификой семантики начальной формы глагола, которая называет действие, процесс, состояние, но не указывает на время действия, действующее лицо, реальность, что позволяет использовать конструкции с инфинитивом для придания тексту внеиндивидуальности, безличности и категоричного характера;

· в преобладании форм настоящего времени (до 79% от общего числа глагольных словоформ), в том числе настоящего предписания и долженствования. Значение такого настоящего времени состоит в том, чтобы указать на действие, которое законом предписывается произвести, то есть на то, что следует сделать.

Среди частных морфологических особенностей официально-делового стиля следует отметить использование форм мужского рода при наименовании женщин по профессии или по должности (например: бухгалтер Иванова, слесарь Петрова, продавец Сидорова ); замену простых предлогов (из-за, по ) именными (согласно, в виду, в связи ); частотность предлога “по” со значением причины (по семейным обстоятельствам ); использование прописной буквы в личном и притяжательном местоимениях(Вас, Вашего согласия ).

Синтаксис официально-делового стиля носит подчеркнуто книжный, неэмоциональный характер. Возможно использование предложений разных типов, однако это всегда полные повествовательные двусоставные предложения с прямым порядком слов, как правило, осложненные однородными перечислительными рядами, обособленными группами, вводными конструкциями, а также причастными и деепричастными оборотами.

Характерная особенность синтаксического строя официально-делового стиля состоит в преобладании сложных предложений, так как простое предложение не может отразить всей последовательности фактов, подлежащих рассмотрению в официально-деловом тексте.

Официально-деловой стиль – явление неоднородное. Он имеет сложную структуру и подразделяется на три подстиля – законодательный, административно-канцелярский и дипломатический, которые различаются сферой употребления; доминирующими функциями; составом жанров; языковыми особенностями.

Законодательный подстиль функционирует в сфере правовых отношений между гражданами и обществом, между отдельными учреждениями. Главные функции законодательного подстиля – предписывающе-регулирующая и организационно-регулирующая. Ведущие жанры – закон, гражданские и уголовные акты, указ, кодекс, устав.

Административно-канцелярский подстиль актуален для сферы административно-ведомственных отношений, с которыми связаны различного рода канцелярии, ведающие служебной перепиской, оформлением документации. Главные функции административно-канцелярского подстиля – информационно-содержательная и организационно-регулирующая.

Административно-канцелярский подстиль реализуется в большом количестве разнообразных жанров, которые можно объединить в три группы:

а) подзаконные произведения, издающиеся на основании и во исполнение законов. Они выпускаются исполнительно-распорядительными органами и представляют собой административные акты, циркуляры, приказы, распоряжения и т.п.;

б) договорные произведения;

в) различная канцелярская документация (заявления, характеристики, доверенности, расписки и т.п.).

Сфера функционирования дипломатического подстиля – дипломатия и международные отношения. Его главные функции определяются как организационно-регулирующая, организационно-воздействующая и информационно-содержательная. Ведущие жанры – конвенция, коммюнике, заявление, меморандум, нота, международное соглашение.

Публицистический стиль

Публицистический стиль – это разновидность литературного языка, которая обслуживает сферу общественно-политических отношений.

К числу экстралингвистических признаков публицистического стиля относятся социальная оценочность языковых средств, общезначимость и общедоступность, сочетание экспрессии и стандарта. Кроме того, публицистический стиль отличается богатством жанров, равноправием устной и письменной речи, спецификой адресата, который рассредоточен и разобщен.

Социальная оценочность как стилевая доминанта пронизывает все жанры публицистического стиля и обусловлена его ведущей функцией – функцией воздействия. Реализации этой функции служат все языковые средства публицистики, отбор которых осуществляется с учетом их возможностей эффективного и целеустремленного воздействия на аудиторию.

Сущность оценочности в слове заключается в выражении отношения говорящего к тому, о чем сообщается в речи, ибо любая оценка есть отношение субъекта к тому, что оценивается. В публицистическом тексте оценочность проявляется в резком разграничении положительного и отрицательного. Поэтому отличительной особенностью публицистического стиля является закрепление языковых средств в функции положительно оценочных либо отрицательно оценочных.

При этом принцип оценочности имеет в публицистическом стиле не индивидуальный, а подчеркнуто социальный характер, что определяется спецификой производителя речи и адресата речи. Слово принадлежит не только автору, но и редакции, общественной группе, от имени которой выступает СМИ, поэтому отбор языковых средств должен отражать не индивидуальную, но социальную оценку фактов, явлений и событий. Следствием этого является употребление социально значимых и социально закрепленных речевых средств. С другой стороны, СМИ обращены к неисчислимой количественно и разнородной качественно аудитории, поэтому язык средств массовой информации носит подчеркнуто социальный характер.

Оценочность проявляется в отборе и классификации фактов и явлений действительности, в их описании под определенным углом зрения, в специфических лингвистических средствах. Репертуар оценочных средств публицистики исключительно богат и разнообразен: собственно оценочная лексика (с оценочной коннотацией), разговорно-просторечная лексика; книжные слова; высокие слова; архаизмы; специальная лексика в переносном значении и т.п.

Современные средства массовой информации используют различные лингвистические способы создания оценки. Оценка может быть имплицитной, то есть заложенной в сему слова, и эксплицитной, присущей не конкретному слову, а его употреблению.

Имплицитные оценки в публицистике создаются прежде всего с помощью оценочных метафор (например: гидра организованной преступности , смутное время ). Они призваны организовать общественное мнение, создать у адресата нужный адресанту яркий образ, суггестивно влияющий на восприятие информации под определенным углом зрения.

Другим средством создания имплицитных оценок являются эвфемистические замены (например: экономика на реальных основах вместо ‘капитализм ’). Они помогают создать положительный образ или нейтрализовать негативные впечатления для утверждения нужных идей.

Для создания оценочных номинаций используется также прием “скорнения”, построенный на контаминации разных слов (например: коммуняки , демокрады ). В результате – “стирается” прежняя внутренняя форма слов-доноров и создается новая, ярко выражающая определенную оценку.

Экплицитное выражение оценки также формируется с помощью определенных языковых приемов. Так, современными СМИ активно используется такой стилистический прием, как употребление слов в нетипичных контекстах, когда ранее неодобрительные слова (например, биржа , маклер ) используются в положительных контекстах и наоборот. Следствием этого является нейтрализация неодобрительных номинаций и развитие пейоративного созначения у слов, ранее вызывавших положительное стилистическое впечатление.

Помогает сформировать эксплицитную оценку и квазисинонимическая ситуация, когда в один ряд выстраиваются слова, не близкие по смыслу, а сближающиеся только в рамках данного контекста (например: “все эти коммунисты, фашисты, националисты ”).

Выражению эксплитной авторской оценки в СМИ служит также цитация, точнее квазицитация (“вырванные” из контекста цитаты, усечение цитаты в нужном журналисту месте, “расширение” цитаты с помощью журналистского комментария и т.д.).

Специфика адресата публицистики, ее социально-оценочный характер обусловливает коммуникативную общезначимость, общедоступность публицистического стиля.

Требование общедоступности во многом определяет отбор языковых средств и приводит к исключению средств, находящихся на периферии языка: узкоспециальных слов, диалектизмов, арготизмов, поэтизмов, варваризмов, индивидуальных неологизмов и т.д.

Экспрессивность является одним из важнейших качеств публицистического стиля. Ее специфика состоит в том, что она не служит средством создания образной системы, как в художественном стиле, а выступает в качестве средства внушения и воздействия на читателя.

Экспрессивно значимыми в публицистическом стиле оказываются все языковые средства, поскольку роль “экспрессем” выполняют самые разные языковые единицы: слова с “чуждой” стилистической окраской, например, сочетание просторечных и жаргонных слов с книжными; тропы; модели словосочетаний с необычным лексическим наполнением; все экспрессивные синтаксические средства; композиционные логико-стилистические формы и приемы (заголовки, абзацное членение текста, характер чередования описания, повествования, рассуждения и др.).

Экспрессивность публицистического стиля проявляется и в особой авторской позиции в публицистическом тексте. Ее отличают открытость, прямое и непосредственное выражение авторского “я”, прямой авторской оценочности.

Экспрессивные элементы в публицистическом тексте соотнесены, как правило, с речевыми стандартами. Стандартизация в речи – это естественный, объективный и прогрессивный процесс, имеющий целью создание емких, коммуникативно-целесообразных, готовых речевых формул для разнообразных сфер и целей общения.

Специфика публицистической стандартизации состоит в использовании шаблонов, клише, языковых формул, что продиктовано оперативным характером журналистской деятельности, а также повторяемостью, периодичностью тем и ситуаций.

Чередование и контрастирование экспрессивных и стандартизированных элементов речевой цепи создает стилевое своеобразие публицистического текста.

Разговорный стиль

На сегодняшний день разговорная речь изучена достаточно хорошо: выявлена специфичность ее системы, своеобразие статистических параметров, однако вопрос о статусе разговорной речи остается открытым и носит дискуссионный характер.

Согласно одной точке зрения, которую разделяют Е.А. Земская, Е.Н. Ширяев, Ю.М. Скребнев и др. исследователи, разговорная речь и кодифицированный литературный язык рассматриваются как две самостоятельные системы, иными словами признается существование диглоссии.

Другая точка зрения на статус разговорной речи связана с рассмотрением этого явления в составе кодифицированного литературного языка в качестве устно-разговорной разновидности современного русского литературного языка. Наиболее последовательно и полно эта точка зрения изложена в работах О.А. Лаптевой, которая описывает как единый языковой объект всякую устную речь, если только это не чтение вслух письменного текста. По О.А. Лаптевой, устно-разговорная разновидность литературного языка неоднородна по степени кодифицированности: ее центр образует устная речь, представляющая собой воспроизведение написанного; близко к центру расположена устная публичная речь, далее – более свободные жанры вплоть до обиходно-бытовой речи, располагающейся на границе с просторечием и являющейся областью наибольшей концентрации специфических языковых средств.

Согласно третьей точке зрения, разговорная речь рассматривается в составе кодифицированного литературного языка как часть его стилистической парадигмы, наряду с другими функциональными стилями. Эта точка зрения восходит к работам В.В. Виноградова, который, рассматривая систему стилей русского языка, называет в числе других обиходно-бытовой стиль. Это мнение разделяется сегодня такими лингвистами, как О.Б. Сиротинина, М.Н. Кожина, А.Н. Васильева и др.

Разговорный стиль как разновидность литературного языка, обслуживающая сферу бытового общения, обладает специфическим характеристиками, оказывающими определяющее воздействие на отбор и функционирование языковых средств.

Так, реализуясь в рамках неофициального, персонально адресованного общения, когда близость говорящего и слушающего, как правило, хорошо известных друг другу, обусловливает общий запас знаний, разговорный стиль открыт для такого явления, как семантическая конденсация, при которой многое не называется или называется одним словом, выступающим в качестве семантического конденсата (например: Свет/ мы необсудили продукты/, где ... не обсудили продукты – имя ситуации, свернутая пропозиция).

Устная форма существования разговорного стиля обусловливает, в свою очередь, невозможность предварительного продумывания речи, большую роль интонации, постоянную мену ролей “говорящий/слушающий”, опору не только на вербальный ряд, но и использование средств невербального общения (мимики, жестов, предметов, о которых идет речь, например: например: Выключи/ кипит ).

Стилевая доминанта разговорного стиля формулируется как “минимум заботы о форме выражения”. Отсюда – непринужденность, раскованность участников общения, ослабление самоконтроля речи, ее высокая экспрессивность.

Говоря о языковых приметах разговорного стиля, отметим, что они проявляются на всех уровнях системы.

Так, фонетические характеристики стиля связаны с аллегровой речью; нечеткостью произношения; реализацией икающей нормы; так называемой “усиленной” (до нуля) редукцией гласных и согласных звуков.

На уровне лексики наблюдается неточность словоупотребления, обусловленная невозможностью подобрать наиболее точный синоним в условиях временнoго совпадения слова и мысли. В таких ситуациях используются, как правило, наиболее частотные слова, первыми приходящие в голову. Чаще всего это доминанты синонимических рядов (например: говорить, идти, большой, хорошо ).

В области словообразования специфика разговорного стиля проявляется в экспансии уменьшительных суффиксов (например: чайку горяченького, молочка холодненького, картошечку молоденькую ). В разговорном контексте уменьшительные суффиксы теряют семантику уменьшительности, и при обозначении предметов возникает семантика “уюта”, а языковое пространство подвергается интимизации.

Морфологический строй разговорного стиля отличается:

· невысокой частотностью существительных, что вызвано отсутствием вербальных наименований предметов и их признаков в условиях их визуальной доступности;

· преобладанием форм именительного падежа, который, вследствие своей автономности, вытесняет все остальные падежи (например: Пирожки свежие/ только что купила/ на углу магазин/ свежие такие );

· широким использованием местоимений, которые не только заменяют существительные и прилагательные, но и употребляются самостоятельно, без опоры на контекст;

· резким сокращением числа используемых глаголов; при этом, по данным О.Г. Ревзиной, наиболее частотны 27 глаголов минимального словаря (это глаголы говорения, движения, конкретного физического действия, чувственного восприятия, интеллектуальной деятельности);

· расширением семантики некоторых частотных глаголов (например, глагол быть может использоваться со значением ‘продаваться’ , ‘стоить’ , ‘учиться’ и т.п.);

· сужением круга употребительных прилагательных, куда входят прилагательные хороший , большой , маленький , прилагательные цвета; прилагательные оценки;

· большим количеством частиц, которые могут выполнять различные функции (актуализаторов, заполнителей пауз и т.п.).

В области синтаксиса для разговорного текста характерен специфический способ синтаксического строения, когдав качестве элементарной единицы выступает не предложение, а отдельный сегмент (слово, словосочетание, предложение). Важнейшим свойством сегмента является его относительная самостоятельность. Это обусловливает нечеткость синтаксического членения, проявляющуюся в размытости границ между предложениями, отсутствии связи между отдельными синтаксическими сегментами, что позволяет некоторым исследователям определять разговорный синтаксис как деструктурированный.

Стилистическим маркером в разговорном стиле выступает и особый порядок слов, отличающийся непроективностью, свободой в расположении частиц и союзов; преобладанием препозиции дополнений; возможностью препозиции несогласованного определения (например, сестры сын ) и постпозиции согласованного определения (например: поезд грязный такой ).

Наиболее типичны в разговорном силе неполные предложения; бессоюзные сложные предложения, а также особые синтаксические конструкции, например с именительным “отождествления” (Я – Московский университет, она – первый курс ), именительным представления (Витя/ он цв

1. Смысл понятий «стиль языка» и «стиль речи». Взаимосвязанность этих явлений.

2. Принципы выделения функциональных стилей.

3. Проблема функционального расслоения литературного языка в работах: Г. О. Винокура, Л. В. Щербы, В. В. Виноградова, Пражского лингвистического кружка.

Литература

1. Винокур Г. О. О задачах истории языка // Винокур Г. О. Избранные работы по русскому языку. М., 1959. Или по изд.: Звегинцев В. А. История языкознания XIX – XX веков в очерках и извлечениях. М., 1965. Ч. 2. С. 317-318.

2. Виноградов В. В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963. С. 5-29. Или: Он же. Проблемы русской стилистики. М., 1981. С. 10-20; 20-40.

3. Гавранек Б. Задачи литературного языка и его культура // Пражский лингвистический кружок. М., 1967. С. 346-367.

4. Кожина М. Н. Стилистика русского языка. М., 1993. С. 12-19.

5. Щерба Л. В. Современный русский литературный язык // Щерба Л. В. Избранные работы по русскому языку. М., 1957. С. 113-121. Или по изд.: История советского языкознания…: Хрестоматия. С. 490-496.

1. Академик В. В. Виноградов дает следующее определение стиля: «Стиль – это общественно осознанная, функционально обусловленная, внутренне объединенная совокупность приемов употребления, отбора и сочетания средств речевого общения в сфере того или иного общенародного, общенационального языка, соотносительная с другими такими же способами выражения, которые служат для иных целей, выполняют иные функции в речевой общественной практике данного народа».

Попробуем вычленить основные признаки понятия «стиль», зафиксированные в приведенном определении. Во-первых, очевидно, что средства общенародного, общенационального языка употребляются в соответствии с определенными нормами, правилами, законами. Во-вторых, эти нормы, правила и законы формируются на основе того, какую роль (функцию) средства языка могут сыграть в достижении целей общения в сфере той или иной человеческой деятельности. В-третьих, отбор и сочетание языковых средств в процессе употребления должны быть основаны на знании норм и правил, выработанных обществом и закрепленных на основании сложившегося опыта пользования языком.

Из этого следует, что в самой системе языка сложились, сформировались «слои языковых средств», обладающие достаточно большой частотностью употребления в определенных сферах общения, соотносимых с соответствующими видами деятельности.

Эти «слои языковых средств» называются стилями языка и представляют собой комплекс языковых средств, определенным образом (стилистически, функционально) окрашенных, отмеченных каким-либо образом. Эти комплексы потенциально существуют в системе языка и реализуются в речевой деятельности человека, образуя стили речи , то есть уже реализованные средства языка по законам его функционирования в соответствующих тем же сферам общения речевых разновидностях. Стили речи обычно называют функциональными (функция – назначение).

2. Основные подходы к выделению функциональных стилей.

Слово функциональный имеет двойной смысл: его производят и от слова функция и от слова функционирование . В первом случае выделение функциональных стилей основывают на присущих языку функциях, во втором – на особенностях функционирования языка в разных сферах общения.

Различия в классификациях функциональных стилей в значительной мере объясняются тем, что одни ученые при выделении стилей делают упор на сферы общения, а другие – на функции, а также тем, что сами функции и особенно сферы общения понимают то более широко, то более узко.

Б. Гавранек в статье «Задачи литературного языка и его культура» выделяет функциональные языки и функциональные стили литературного языка.

В русской лингвистической традиции известна классификация, предложенная В. В. Виноградовым, который использует функциональный критерий. Он выделял функциональные стили на основе трех общественных функций языка: общения (разговорный стиль), сообщения (научный, официально-деловой), воздействия (публицистический, литературно-художественный).

Стилей оказывается больше, чем функций. Видимо, подобное выделение основных функций является слишком общим.

Другие исследователи в основу выделения кладут не функции языка, а сферы речи. В качестве примера следует указать на получившую известность классификацию Р. А. Будагова. Он выделяет две пары стилей: разговорный – письменный, научный – художественный, т. е. всего четыре стиля, которые именуются стилями языка. Остальные стили являются речевыми.

Другой путь – ограничение понятия «сфера общения» такими признаками, которые оказывают решающее влияние на функционирование языка. Этот путь избрала М. Н. Кожина. Опираясь на работы чехословацких ученых, выдвинувших идею сочетания объективных и субъективных стилеобразующих факторов, ученый намечает три группы подобных факторов.

Все эти факторы оказывают непосредственное воздействие на характер речи, однако степень их стилеобразующей значимости неодинакова. На первом месте находятся два фактора, составляющие единство, а именно форма общественного сознания и соответствующий ей вид деятельности . Эти факторы определяют наиболее типизированные, социально и лингвистически значимые сферы общения, которые действительно могут лечь в основу классификации функциональных стилей.

В русской лингвистической и чехословацкой традиции выделяют следующие функциональные стили: научный (научно-технический), публицистический (или газетно-публицистический, политический), официально-деловой (законодательный), разговорный (обиходно-разговорный), художественный (беллетристический), религиозный .

В русистике нет единого мнения о статусе художественного стиля речи; в известной мере это касается и разговорного стиля.

В русской и чехословацкой лингвистике функциональный стиль обычно рассматривается как явление речевое (текстуальное), т. е. как стиль речи. Но существует и точка зрения, согласно которой функциональные стили – это разновидности литературного языка (строя языка).

Широкое признание получила типология функциональных разновидностей языка, предложенная акад. Д. Н. Шмелевым. Эта типология такова:

Разговорная речь ЯХЛ Функциональные стили

Официально- Научный Публицистический

Стилями Д. Н. Шмелев называет только функциональные стили, которые (все вместе) по своей языковой организации имеют существеннейшие отличия как от языка художественной литературы, так и от разговорной речи.

Понятием "стиль" обозначается один из фундаменталь­ных законов художественного творчества, без которых невоз­можно создание художественного произведения, этого закон­ченного продукта писательского труда, и возникновение иных, более крупных художественных систем (литературных школ, течений, направлений). Любой мало-мальски сведущий чита­тель даже интуитивно ощущает то, что на языке критики и ли­тературоведения назьшают стилем. При этом, несмотря на то, что термин "стиль" существует с очень давних времен, а попыток определœения сущности самого закона стиля предпринималось колоссальное количество, до сих пор сохраняются существен­ные разночтения в понимании этого закона и применении этого термина. Можно сказать, что стиль - это едва ли не самая не­определœенная, самая размытая, самая "безразмерная" художест­венная категория. И это крайне затрудняет разработку методики стилевого анализа литературного произведения.

Еще МБ. Ломоносов в своей теории "трех штилей" под "штилем" понимал "образ сочинœения, писания или выражения мыслей словами". И толкование стиля как категории художест­венной формы нужнолго утвердилось в науке о литературе. Так, в "Поэтическом словаре" А.П. Квятковского (М., 1966) под сти­лем принято понимать "совокупность средств и приемов художествен­ной выразительности...". С этой точкой зрения сходятся опре делœения, которые дают в своих работах другие отечественные теоретики - Г.Н. Поспелов, А.Н. Соколов, И.Ф. Волков, Я.Е. Эльсберᴦ. В современном английском "Словаре литературных терминов" также утверждается, что

"стиль (1) манера передачи мыслей посредством слов; (2) характерные способы построения фраз и характерные средст­ва выразительности на письме и в устной речи; (3) отличи­тельные особенности литературного текста͵ касающиеся больше его формы, нежели содержания" .

При этом, как правило, подчеркивается, что "стиль - это доминанта художественной формы, ее ор­ганизующая сила" (Я.Е. Эльсберг);

"синтезирующее понятие, которому подчиняются всœе языковые формы произведения" (В. Кайзер).

Другие отечественные исследователи стиля включают в его "компетенцию" не только элементы художественной формы, но элементы содержания произведения, утверждая, что стиль обеспечивает единство содержания и формы, что именно единство содержания и формы осуществляется по закону стиля. Так, по мнению Л.И. Тимофеева, стиль представляет собой

"единство базовых идейно-художественных особенно­стей (идеи, темы, характеры, сюжеты, язык), обнаруживаю­щиеся на протяжении всœей творческой работы писателя" 4 .

А.Ф. Лосœев полагал, что стиль есть не только художест­венное содержание и не есть только художественная форма, он также не есть только слияние содержания с формой, но стиль включает в себя и доэстетические факторы (первичные впечат­ления, жизненные ориентировки художника). Ученый пишет:

"Художественный стиль, во-первых, есть принцип кон­струирования; во-вторых, принцип конструирования именно всœего потенциала художественного произведения в целом" 5 .

Более конкретизирующее определœение отношения между стилем и художественной целостностью дает Ю.Б. Борев:

"Стиль - единая "генная" программа, принцип создания художественного единства, определяющий как целостность всœего произведения, так и обеспечивающий в каждом его эле­менте "предствителъство" этой целостности.

С этой точкой зрения солидарен и М.М. Гиршман: "... Стиль - это и есть непосредственно ощутимое при­сутствие и выражение этой целостности в каждом состав­ном элементе произведения и в законченном произведении в це­лом (...) Понятие стиля здесь, прежде всœего, фиксирует преоб­ражающую взаимосвязь элементов в единстве художественно­го мира, где всœе крайне важно и незаменимо" 7 .

При этом всœе эти определœения недостаточны, прежде всœего, потому, что не специфичны. Когда говорят, что стиль -это доминанта формы или что стиль обеспечивает единство содержания и формы, но ведь то же самое можно сказать и о жанре 8 . Когда утверждают, что стиль обеспечивает конструк­тивное единство произведения, закономерно возникает вопрос -а какие же тогда функции выполняет жанр? Даже положение о том, что в стиле художественная целостность непосредственно ощутима и выражена, не проявляет специфику стиля, ибо и жанровая конструкция произведения также делает целостность художественного мира наглядно-зримой. В принципе, целост­ность произведения обеспечивается всœеми художест­венными структурами, образующими его "каркас": не только стилевая, но и жанровая структура в совокупности с принципами творческого метода формируют произведение как идейно-эстетическое целое. Каждая из всœех трех структур (стиль, жанр, метод) обеспечивает свой аспект целостности.

Стиль, говорят многие современные исследователи, в от­личие от жанра, характеризует мобильные, подвижные качества литературы: стиль - это, прежде всœего, индивидуальность, свое­образие, в то время как жанр связан с каноническими, устойчи­выми свойствами произведения. Наиболее отчетливо эту точку зрения формулирует М.М. Гиршман:

"Жанр определяет объективно существующую традицию (...), конкретизирует опыт предшествующего исторического развития - "память искусства". Стиль (...) преображает зако­номерную организованность текста в органическое выражение целостной индивидуальности человека-творца".

Подобное понимание стиля вызывает возражения. Так, в эпохи, когда господствует нормативная эстетика (античность, средневековье и т.п.), стиль вовсœе не служит спе­циальным выразителœем индивидуального начала в искусстве. В универсальных художественных системах, которые существо­вали в нормативные эпохи 10 , стиль, как и жанр, был связан с каноном и имел весьма устойчивые, повторяющиеся из произ­ведения в произведение качества. Именно через стиль и через жанр канон, понимаемый как некий заданный Богом закон жизни, воплощался и выражался в художественном тексте.

И наоборот, в культуре Нового времени всœе художествен­ные системы: и жанр, и стиль - ориентированы на то, чтобы вы­разить прежде всœего индивидуальное, своеобразное, своеобыч­ное видение мира художником. И в данном смысле подвижность и динамичность структур становится характерным свойством не только стилей, но и жанров. Индивидуальные жанровые формы, к примеру, в такой же степени неповторимы, как и индивиду­альные стилевые качества произведений. Довольно частым слу­чаем становится рождение жанров и жанровых разновидно­стей, которые не совпадают с каноническими жанрами (напри­мер, "Война и мир" поначалу обозначалась самим автором как

"книга", лишь впоследствии наука определила ее как роман-эпопею). То же самое касается стилей: к примеру, в русской ли­тературе 1920-х годов "орнаментальный стиль" находил выра­жение в жанре новеллы и в жанре повести, в жанре поэмы и в

жанре баллады...

Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, дифференциация стиля и жанра по линии "индивидуальное - традиционное" не подтверждается истори­ческой практикой. Главное же, что различает стиль и жанр - это их функции в созидании художественного целого.

Стиль с точки зрения литературоведения и стиль с точки зрения языкознания. Стиль и стилистика.

Сегодня данный вопрос основательно запутан в связи с введением на филологических факультетах учебного предмета "Лингвистический анализ художественного текста".

Начнем с более простого: с дифференциации понятий "стиль" и "стилистика".

"Стиль и стилистика - это разные понятия. Стилистика -учение о поэтическом языке. Стиль связан не только с поэти­ческим языком, но со всœеми сторонами поэтического произве­дения..."

- указывает В.М. Жирмунский. Тем самым он проводит различие между объёмами понятий "стилистика" и "стиль". При этом

остается неясность по главному аспекту проблемы: как со­относятся стилистика, ᴛ.ᴇ. анализ поэтического языка, а шире -художественного текста͵ и стилевой анализ художественного произведения - в чем состоит различие между ними, где они смыкаются, каковы их взаимоотношения?

Наиболее определœенно на данный вопрос отвечал известный лингвист Г.В. Степанов. В работе "О границах лингвистическо­го и литературоведческого анализа художественного текста" он писал:

"Стилистика, будучи лингвистической дисциплиной, не может заменить литературоведческого анализа художест­венного произведения. Семантика стилистических единиц и идея-содержание по-разному соотнесены с языком. Стилисти­ческие единицы, выявляемые лингвистическим анализом, не оформляют непосредственно содержание, они выражают наиболее целœесообразным способом смысл языковых форм, ис­пользуемых для передачи эстетически преобразованного опы­та. Идея-содержание только передается при помощи языка, но находится вне него. Структура элементов опыта (структура или система денотатов как отражение в мышлении предме­тов внешнего мира), строго говоря, не относится к компетен­ции лингвиста. Напротив, литературоведа в первую очередь как раз и интересует сфера обозначаемого (структура эле­ментов опыта), а лингвистический анализ нужен ему лишь по­стольку, поскольку он помогает обнаружить очертания и пределы этой сферы"" 6 .

"Художественное произведение, будь то басня или ро­ман-эпопея, соответствует главному качеству: структурно и содержательно оно должно составлять единое целое. Для лин­ гвиста целое - это связанный текст, для литературоведа - это фрагмент действительности, запечатленный в тексте, и при анализе его исследователь должен считаться даже с тем, что правильные грамматические связи бывают нарушены во имя цельности образной системы".

Наряду с проблемой целостности, Г.В. Степанов напоми­нает и о других специфических проблемах, которые встают пе­ред литературоведом при анализе анализом художественного

произведения - о проблеме образа и его динамичности, пробле­ме личностности (ᴛ.ᴇ. субъективного восприятия мира автором-художником). Ученый заключает:

"Все эти проблемы (целостность, динамичность образа, личностностъ) лежат вне сферы лингвистики (включая сюда общую стилистику, лингвостилистику, стилистику текста); они должны рассматриваться с точки зрения теории литера­туры, одним из разделов которой является стилистика, ори­ентированная на литературоведение и эстетикуʼʼ

Н.К. Гею принадлежит удачное определœение субордина­ции языковых и литературных аспектов в художественном тексте:

"Отбор словесного материала - это этап лингвистиче­ского понимания стиля. Организаиия наличного словесного ма­териала - предмет литературоведческого подхода к изучению произведения, к изучению принципа, который подчиняет сло­весный материал и лингвистическую закономерность закошу мерности художественной, закономерности целого, так как стиль - это закон оформления содержания" .

Следовательно, изучение художественного текста должно быть направлено на то, чтобы узнать, как из материала сло­ва, при посредстве грамматических конструкций формируется определœенная система сигналов, вызывающих образные ассо­циации, которые порождают "виртуальные" художественные образы и целые миры.

Взаимодействие "стиль - жанр - метод" образует струк­туру любой художественной системы как идейно-эстетического целого, начиная с отдельного произведения и кончая литера­турным направлением.

Теперь нужно разобраться, в чем состоит функция каждого из этих фундаментальных законов при созидании произведения как идейно-эстетического целого, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ только в таком виде становится носителœем определœенной эстетической концепции человека и мира.

Творческий метод является той структурой, которая обеспечивает целостность произведения как определœенной системы эстетических отношений к действи­тельности. Принципы творческого метода (принципы твор­ческого претворения объективного мира в художественную, ре­альность; принципы эстетической оценки; принципы художест­венного обобщения) являются своего рода "каналами связи" между внехудожественной действительностью, то есть "миром, данным в ощущениях", и возникающей в художественном тексте художественной ("виртуальной") реальностью. Принци­пы творческого метода являются философско-эстетической ос­новой художественного акта͵ они определяют творческую стра­тегию. Что же касается жанра и стиля, то они определяют творческую тактику - а именно, законы внутренней организации художественного произведения.

Жанровая структура обеспечивает целостность произведения с точки зрения его конструктивной завершенности, обращающей про­изведение в самодостаточный образ мира - "сокращенную Все­ленную". Стиль, со своей стороны, тоже обеспечивает целост­ность произведения. Он организует систему эстетической вырази­тельности и тем самым обеспечивает экспрессивное единство художественного произведения. "Выражение есть

ПОНЯТИЕ СТИЛЯ - понятие и виды. Классификация и особенности категории "ПОНЯТИЕ СТИЛЯ" 2017, 2018.