Как побороть страх при возникновении конфликтов. Боязнь конфликтов

Страхи могут быть разными. Очень часто опасения удерживают нас от высказываний в той или иной конфликтной ситуации. Мы злимся на себя за свою слабость. Все это приводит к разочарованию, и даже к обиде. Отрицательные эмоции могут повлечь за собой замкнутость, а это приведет к тому, что конфликт станет еще более сложным для разрешения. Поэтому нужно учиться избавляться не только от своего раздражения, но и справляться со страхами и внутренним дискомфортом.

Часто на рабочем месте нас удерживает страх отказа от обращения к начальству с просьбой повышения по карьерной лестнице или наделения большими полномочиями. Не заполучив того, что наметили, мы начинаем испытывать раздражение, а может даже и враждебность по отношению к тому человеку, и это пагубно влияет на дальнейшие взаимоотношения. В конечном итоге мы начинаем действовать с опаской, пытаемся оправдать свою сдержанность, убеждая себя в том, что конкретный человек нам не по душе, что он наш недруг и тому подобное.

На самом деле за всем этим скрывается истина, - глубоко запрятанная причина, нарушившая взаимоотношения - наш страх перед неудачей. Запрятав желание высказаться, мы терпим именно ту неудачу, которой боялись. Что же чаще всего вызывает в нас раздражение? Страх потерять время, оказаться несостоятельным и т.п. Какой бы ни была природа страха, чтобы его преодолеть необходимо распознать его причину, и решить, насколько страх обоснован в сложившийся ситуации. Если начинать работать в этом направлении, то расчищаются завалы в сознании, вырисовывается путь к решению проблемы.

Нас всех по жизни сковывают различного рода страхи. Например, страх оказаться в смешном положении. Возникает конфликт индивида с самим собой. Если мы уделим себе немного времени, постараемся стать пассивными и восприимчивыми и поместим себя в определенные обстоятельства, то будем иметь ясное представление о том, в чем собственно состоит конфликт, какие страхи препятствуют решению проблемы. В таком пассивно-восприимчивом состоянии, когда нас ничего не подстегивает, раскрепощается подсознание, наш внутренний голос. В подсознании всегда имеется решение проблемы, однако наши эмоции не дают возможности прислушаться к нему. Ответ на наши страхи может прийти в форме слов или образов наших страхов, а главным образом в виде ощущения. Ощущение приятного теплого свечения - свидетельство того, что мы хотим совершить какое-то определенное действие. Сжимающее давление в области желудка, - сигнал, что мы противимся какому-то событию или воле другого человека.

Обдумав сложившуюся ситуацию, мы можем сказать, что наши опасения обоснованы и, наверняка, они связаны с каким-то внутренним препятствием, таким, как недостаточная вера в себя или низкая самооценка - обида на то, что нас не оценили так, как мы этого заслуживаем. А возможно, наши эмоции обусловлены повышенным желанием сделать карьеру, и мы проецируем на других людей наши собственные сомнения, боимся быть обделенными, - ведь кого-то обвинять проще, чем себя…

Представьте мысленно другого человека на своем месте. Что мы думаем по этому поводу? Как бы поступили в этом случае? Задавая себе такого рода вопросы, можно найти точный ответ. Перспектива лучше видна, когда смотришь на вещи со стороны. Это происходит точно так же, как мы доверяем свои мысли человеку, не вовлеченному в сложившуюся ситуацию, и узнаем его мнение.

Каким бы образом мы ни пришли к окончательному ответу, и кем бы ни был дан этот ответ - находится причина нашего страха во внешних обстоятельствах или в нас самих, - мы можем теперь работать над тем, чтобы преодолеть его. Если страх вызван недостаточной верой в свои собственные силы, то приступаем к повышению самооценки. Для начала можем работать в том направлении, которое сулит нам успех. Знание того, где находится решение, позволяет нам расходовать энергию более эффективно.

Наша цель - как можно быстрее отделаться от страхов, ставших препятствием на нашем пути. В борьбе со страхом очень эффективен способ, который состоит в прямом противостоянии страху и преодолению его. Попытаемся заставить себя сделать то, что нас пугает, при этом, испытывая и признавая свой страх (сказать кому-то то, чего на самом деле хочется). Используя конфронтационный подход, можно действовать постепенно, противоборствовать страху в небольших дозах (пресечь продавщицу в магазине) и постепенно набирать уверенность в себе в более рискованных и представляющихся жуткими ситуациях (изложить шефу свои желания). При таком подходе понемногу увеличиваем силу испытываемого нами страха, но, в то же время, и уровень подготовки к его преодолению. Этот способ подтвердил свою эффективность в преодолении фобий всех типов.

Вы убеждаетесь, что страх ушел, и отмечаете про себя это достижение…

Но такой метод применим и к другим отрицательным эмоциям. Его можно использовать для преодоления любых внутренних конфликтов или отрицательных эмоций, которые могли бы послужить причиной возникновения нестандартной ситуации. Когда мы чувствуем вину, обиду или ревность, или что-то подобное, начните с признания этого чувства. Затем определяйте его причину и задавайте себе вопрос - связано ли это чувство с реальными обстоятельствами или является порождением нашей психики и только. Преодолевая внешние конфликты, мы набираемся опыта для разрешения внутренних, а также применяем это для преодоления отрицательных эмоций…

Психологи считают, что гнев и страх относятся к эмоциям, возникающим в чрезвычайных ситуациях, они активируют симпатико-адреналовую систему (САС - в организме человека универсальная защитно-приспособительная система, которая генетически закреплена), чтобы обеспечить дополнительную выработку энергии для борьбы или бегства. Это субъективное состояние немногие переносят комфортно, так как оно ассоциируется с конфликтом, потерей и даже насилием.

Гнев нагнетает страх. В обоих случаях мышечная система заряжается и мобилизуется к действию. При гневе организм готовится к нападению на источник боли. При страхе - настраивается на отступление и бегство от опасности. Отношение между страхом и гневом заключается в том, что одно сменяется другим. Если испуганный человек поворачивается лицом к опасности и решает нападать, то эмоции захлестывают его, он злится и перестает бояться. Это происходит из-за смены направления потока возбуждения в его теле. Новое чувство не что иное, как восприятие этой перемены. Когда же нападающий человек начинает отступать, то по той же причине он становится испуган. Страх разряжается через бегство. Однако такой дискомфорт оправдан, он носит защитный характер, заставляя обороняться или бежать, когда приступ гнева грозит принять физическую форму и причинить вред…

Во всех социальных отношениях, за исключением негуманных, гнев всего лишь эмоция - ни плохая, ни хорошая. Но, тем не менее, мы заложили столько тревоги и опасений в понятие гнева, как собственного, так и окружающих нас людей, что он может повлиять на способность противостоять эмоциональному шантажу.

Эмоциональное состояние кажется настолько опасным, что мы боимся его проявления в любой форме, причем боимся не только гнева окружающих, но и собственного. Мы страшимся потерять над собой контроль, причинить кому-то вред. Один лишь намек в голосе другого человека часто вызывает страх, воображение насилия.

В нас возрождаются в условиях беспокойства и стресса события и чувства, которые мы когда-то испытали в детстве. Даже если в настоящем нет того, что оправдывало бы эти страхи, эмоциональная память замыкается на прошлом…

Из всего многообразия чувств особенно часто нами замораживаются страх и гнев - хотя это два основных и очень важных чувства. Они тесно взаимосвязаны. Где есть страх, присутствует и гнев, а за гневом стоит страх.

Взаимосвязь со своим страхом и гневом позволяет быстро оценить ситуацию и изменить ее в лучшую сторону.

Сложно бывает принять те чувства, которые не поощряются в социуме, например гнев.

Часто гнев не поддается логическому объяснению. Однако неумение выражать свои отрицательные эмоции ведут к зависимому, неуверенному и уступчивому поведению, особенно это проявляется в провоцирующих ситуациях, когда нужно отстаивать свои права.

В то же время раздражительные мысли сосредотачивают внимание на требованиях, которые мы предъявляем к другим, себе, жизни. Все требования начинаются со слов «не имеешь права», «должен», «обязан». Никто в этот мир не приходит, чтобы соответствовать нашим ожиданиям. Как только мы перестаем говорить на языке долженствования, исчезает безысходность и драматизация происходящего.

В чувстве гнева есть и сильные стороны. У рассерженного человека вдруг появляются силы и смелость совершать активные действия. Но гнев нужен не только для того, чтобы отстаивать свои позиции. С помощью своего гнева мы понимаем, что кто-то ведет себя неподобающе. Гнев - лекарство от равнодушия.

На страницах 1news.az мы продолжаем разбирать ситуации, которые предлагает читатель. Часто нужен взгляд со стороны, чтобы понять, почему на нас так влияют и мучают предложенные обстоятельства. Как «отключать» эмоции и переходить к рациональному мышлению?

Подготовил: Сергей Коваль

Легко объяснимый страх перед скандалами распространяется на ссоры вообще и более того - на любой разлад в отношениях. На этот раз я не стану прибегать к своему архиву, а воспользуюсь примером одного коллеги, Алана Браконье.
Тридцатилетняя женщина по имени Сильвия рассказывает о своем муже и, не минуты не сомневаясь, называет диагноз: „Он страдает тревожным расстройством.

Постоянно находится в напряжении. Спрашивает, не пригорят ли помидоры, таким тоном, словно сообщает о пожаре в доме. Любое происшествие в его глазах выглядит катастрофой, которая требует общей мобилизации всех наших душевных сил“.
Данный случай нетрудно объяснить. Родители мужчины развелись, когда ему было пять лет. Единственное, что он прочно запомнил о том времени, - это чувство непреходящего страха перед любой конфликтной ситуацией. Даже теперь, в тридцатилетнем возрасте, в ушах у него звучат ссоры между отцом и матерью из-за денег. И еще одна сцена: он, шестилетний мальчик, выходит за руку с мамой из магазина и видит у дверей подкидыша в колясочке. „Мы не можем взять его, - говорит мать. - Это нам не по силам. У нас нет средств!“ Тогда мальчик подумал, что если бы у родителей вдруг кончились деньги, его бы тоже бросили.
Как мы видим, мужу Сильвии, человеку по натуре тревожному, размолвки между отцом и матерью привили страх перед всеми трудностями вообще. Исследуя ипохондрические расстройства, М. Стреттон, П. Саловей и Д. Майер обнаружили одну общую тенденцию в восприятии и переживании проблем, возможно присущую многим беспокойным людям. Они предпочитают устраняться от проблемы, прятать голову в песок, делают вид, что ничего не знают, - лишь бы не бороться. Такие из страха перед правдой скорее умрут, чем пойдут к врачу. Окружающие считают их просто ленивыми, и иногда это действительно так, но чаще речь идет о боязни предпринимать любые шаги, нарушающие спасительную рутину. Немецкий психолог Юлиус Куль называет их пассивными личностями. Опираясь на его исследования, я пришел к выводу, что существует связь между стремлением все откладывать на потом и страхом перед активными действиями. Подобная боязнь носит избирательный характер и распространяется не на все дела, а лишь на те, которые требуют особых усилий. У меня в архиве хранится несколько описаний таких случаев. Например, одному молодому человеку стоит большого труда прервать начатое дело. Если он ведет машину, то никак не может заставить себя заехать на заправку. Если работает, то необходимость сложить бумаги и убрать книги превращается в непосильную задачу. Для выполнения этих простых действий ему нужно выделить их в отдельную графу: завтра встану и уберу. Вот доеду до дома, тогда и заправлюсь. Но иногда осуществлению планов что-то мешает, и в результате беспорядок на столе растет, а бензин кончается в самый неподходящий момент. Это вызвано не страхом перед волевым усилием, а скорее неспособностью переключаться с одного дела на другое, с отсутствием гибкости, с излишней инертностью.
А вот другой случай. Женщина не может делать вообще ничего, поскольку любое действие вызывает у нее чувство тревоги. Самое страшное - это принять решение, пусть даже самое незначительное. В свое время она была прекрасной секретаршей, но потом получила повышение по службе и возглавила отдел. Энергия, с которой моя корреспондентка выполняла чужие распоряжения, точно испарилась, когда ей пришлось решать самостоятельно. Видимо, она принадлежит к числу людей, боящихся независимых действий. Как правило, такие индивиды легко подвержены стрессу и не умеют с ним справляться. Обостренный страх такого рода имеет двойственную природу: с одной стороны, это боязнь всего нового, а с другой - неуверенность в момент принятия решения.
Страх перед новизной продиктован прежде всего нашей привычкой цепляться за успокоительную рутину. Это страх перемен, ужас перед неизвестностью. Такие эмоции широко распространены в животном мире, хотя отчасти компенсируются любопытством, то есть интересом к неизведанному. Желание бежать и искушение подойти поближе борются друг с другом, и никогда не знаешь, что одержит верх. Нерешительность хорошо знакома всем живым существам. Однако, возвращаясь к человеку разумному, следует напомнить, что Фрейд связывал пугающее с незнакомым: „Немецкое слово unheimlich , то есть „ужасный“, „роковой“, без сомнения, является антонимом к прилагательному heimlich , „родной“, „знакомый“, „домашний“.
Браконье приводит случай одной своей пациентки:
Агнес находится в сложной эмоциональной ситуации. Многое идет не по плану, а она боится непредвиденного. Этой аккуратной, заботливой, педантичной женщине просто необходимо, чтобы все в ее делах и отношениях было разложено по полочкам. Я много раз советовал и ей, и другим людям, страдающим навязчивой тревожностью, воспринимать жизнь как роман, а не как сборник инструкций. За беспокойством и излишней привязанностью к рутине часто стоит глубоко скрытая импульсивность и подавленное стремление выразить свои желания. В первый и последний раз Агнес позволила себе недолгий период „свободы“ перед замужеством, когда ушла из родительского дома и три года жила одна. Свою болезненную тревожность сама она объясняет отношением родителей, а точнее - матери, которая вечно критиковала ее за оценки в школе, за дружбу с другими подростками, за выбор профессии или партнера. Агнес жалуется на властный характер матери, на ее психологическое давление. К сожалению, первый муж моей пациентки вел себя с ней точно так же. Супруги расстались, но женщина снова выбрала в спутники жизни человека с похожими наклонностями. Агнес убеждена, что всегда поступает неправильно и не способна хорошо себя проявить; она сомневается в самой себе и в чувствах любимого мужчины. Стараясь побороть эту неуверенность, женщина стремится к аккуратности и порядку во всем.
Одна моя знакомая долго и старательно выстраивала вокруг себя уютный мирок, как вдруг получила неожиданное предложение: продать свой дом. Конечно, Всегда приятно узнать, что за недвижимость можно получить гораздо больше, чем когда-то заплатил. Но нет, она не захотела продавать - в этом не было никакой нужды. Однако же ее странным образом выбило из колеи само вмешательство непредвиденных обстоятельств, необходимость принимать решение, а точнее - просто сказать „нет“, поскольку на самом деле решение уже было принято.
Кьеркегор говорил, что страх есть осознание возможности. Но часто это и осознание свободы, необходимости решать. Эрих Фромм в своей книге „Бегство от свободы“ пытался объяснить тотальную приверженность немцев нацистской идеологии. Некоторые люди просто жаждут, чтобы ими руководили. Покорность - прекрасное лекарство от тревоги. Такие индивиды становятся легкой добычей для всевозможных организаций, сект, церквей и партий. Они не переносят сложных или неоднозначных ситуаций, предпочитая черно-белую реальность. Способность принять мир в его многообразии присуща далеко не всем. Бесчеловечный приказ - умереть за фюрера - представлялся многим желаннее, чем отсутствие всяких приказов. Дюргейм изучал тревогу, порожденную аномией, или отсутствием четких норм, тревогу, которая охватывает людей, когда резко меняются привычные установки. Возникновение радикальных реакционных движений зачастую объясняется страхом, который вызван крушением традиционных ценностей.
Что же происходит в сознании робкого, нерешительного человека? На первый взгляд, речь идет о когнитивных процессах: он не может найти достаточно оснований, чтобы предпочесть черное или белое. Когда ситуация очевидна, сомнения не посещают нас. Любой без колебаний отправится к зубному врачу, если у него разболится зуб. А вот если ничего конкретно не происходит, но нужно пересмотреть свое отношение к действительности, то сомнения тут как тут. Механизм принятия решений в последнее время стал популярной темой. Люди наивные предполагают, что надо просто просчитать все „за“ и „против“. Однако строгие подсчеты - задача для вычислительных машин. Человек же существо нелогичное, подверженное влияниям и не слишком-то рациональное. Антонио Дамасио пришел к заключению, что когнитивный фактор тут ни при чем, все зависит от интенсивности эмоциональных импульсов. То есть все дело в душевном состоянии. Напомню, что в мозгу имеются глубокие структуры, сформировавшиеся на ранних стадиях эволюции и связанные с эмоциями и памятью, а также поверхностные кортикальные отделы, не такие древние и отвечающие за сложные мыслительные процессы. Участки коры лобной области обеспечивают планирование и организацию действий. Так вот, если в результате хирургического вмешательства или несчастного случая нарушаются связи между лобной областью и лимбической системой, то наблюдается любопытное явление: интеллект пациентов, равно как и способность анализировать возможные поступки, остается сохранным, а вот окончательного выбора они сделать не могут. По-видимому, импульс, необходимый для этого, исходит из глубоких участков мозга, где зарождаются эмоции. Вот она, удивительная особенность нашей мыслительной динамики: в принятии некоторых решений участвует не только рассудок, просчитывающий все плюсы и минусы, - например, в решении иметь ребенка на каждое „за“ найдется свое „против“. Решающую роль здесь играет глубинный эмоциональный импульс, помогая преодолеть сомнения, вызванные нехваткой разумных аргументов.
Так чего же опасаются нерешительные люди? Они не знают, правильно ли поступят, к нужному ли выводу придут. Боятся утратить равновесие, покой, душевный комфорт, наконец. Робеют перед жестокой действительностью. Иногда просто боятся взрослеть. Детство, по крайней мере теоретически, - период уютный, безопасный и защищенный от соприкосновений с окружающим миром. Так стоит ли удивляться, что некоторые навсегда хотели бы остаться детьми? Питер Пен, герой Д. М. Барри, бежит в волшебную страну „Нетинебудет“, потому что „если расти так тяжело, то я вовсе не хочу расти“. В 1983 году Дэн Кайли описал синдром Питера Пена: он наблюдается у взрослых людей, избегающих ответственности, возлагающих свои проблемы на других и обитающих в замкнутом воображаемом мирке, где нет места ни трудностям, ни конфликтам.

Это убеждение чаще всего сформировано еще в детстве, и/или было подкреплено неприятным опытом в жизни позже. За страхом перед конфликтом могут стоять: страх потерять любовь или симпатию к себе, страх одиночества или разрыва отношений, страх перед агрессией другого человека .

Что же такое конфликт на самом деле и зачем он нужен, если нужен? Межличностный конфликт – это активное проявление несогласия между двумя и более людьми. Активность и проявление собственного мнения всегда свойственны конфликту. По сути, конфликт демонстрирует, что двое или более людей являются отдельными личностями, а не единым целым. Чтобы проявить себя или отделиться от другого человека как личность , необходима активность. Здесь активность и агрессия по смыслу равны. Агрессия не всегда означает деструктивное поведение, но она всегда означает активность, направленную на достижение цели.

Когда ребенок отделяется от своей мамы, ему для отделения необходимо использовать агрессию. Например, в определенном возрасте (обычно около 3 лет) ребенок может отказываться от помощи мамы, или отвечать на все предложенное «нет», бунтовать против прежних порядков и т.д. И здесь могут возникать конфликты. Плохо ли это? Если ребенок не будет использовать свою агрессию, он не сможет отделиться. А если он не отделится от мамы (или заменяющего маму лица), то не сможет и повзрослеть. И будет пребывать в какой-то форме инфантильного поведения, и с другими людьми сможет строить только отношения в слиянии или созависимые отношения. Взрослость же означает самостоятельность и способность быть автономным. Таким образом, способность конфликтовать определяется степенью автономности личности.

Если брать пример с отделением ребенка от мамы, то здесь и реакция мамы на отделение ребенка тоже играет весомую роль. Если мама не принимает естественного отделения от себя своего ребенка, она может препятствовать такому отделению, подавляя его агрессию своей большей силой, или манипулировать им, проявляя свою любовь и заботу только в тех случаях, когда ребенок ведет себя так, как она хочет и/или эмоционально оставлять его, при непослушании. Именно реакция мамы (или заменяющего лица) будет влиять на страх или готовность к конфликтам с другими людьми в дальнейшей жизни. Другими словами, в процессе воспитания происходит формирование отношения к конфликтам.

Конфликт не означает разрыв отношений, после благоприятного отделения от мамы ребенок не перестает с ней общаться, не вычеркивает ее из жизни, просто их отношения перестраиваются в другое качество. То же самое и в других случаях. Конфликт скорее свидетельствует о том, что все мы разные, сколько бы общего между нами не было, а не о том, что ненавидим друг друга. Такое понимание конфликта приведет к настоящей близости между людьми.

Чувства, которые ребенок испытывает, если мама не принимает его отделения от себя и при этом лишает своей любви, или подавляет отделение своей силой, или бросает эмоционально, запечатлеваются в личности и в таком случае взрослый человек будет считать конфликт чем-то плохим и страшным, чего следует избегать.

Часто бывает, что в течение жизни человек так и не смог полностью эмоционально отделиться от своих родителей (чаще от мамы, реже – от папы), тогда в жизни он будет проигрывать в отношениях при возникновении конфликтов такие варианты:

- Полное слияние с другим человеком . В этом случает человек будет избегать конфликты, подстраиваться под другого, сливаться с ним эмоционально, а свои чувства игнорировать.

- Частичное слияние . В таком случает человек может находиться в постоянном или регулярно повторяющемся конфликте с другими людьми. Это стадия, когда отделение началось, но по каким-то причинам не смогло завершиться. И каждый очередной конфликт как будто попытка это отделение завершить.

- Дистанция . Это вариант отношений, когда конфликта не было, но отношения такие, как будто конфликт уже состоялся. Отношения с людьми строятся дистантные, люди могут автоматически попадать под категорию врагов без нужных на это оснований. В этой стадии ребенок смог отделиться от родителей, но по каким-то причинам он так и остался на дистанции.

- Партнерство . Вариант отношений, когда у людей есть что-то общее, при этом они понимают и принимают свою разницу между друг другом, способны переживать свои сильные эмоции и с уважением относиться к эмоциям другого человека. В этом случае, хотя в процессе конфликта могут переживаться негативные чувства по отношению друг к другу и возникать дистанция, в результате конфликта люди не теряют контакт друг с другом, а проясняют существующую реальность и отношения становятся более прочными и близкими. Здесь ребенок смог пройти благоприятно все стадии отделения от своих родителей.

Если отделение от родителей прошло не достаточно благоприятно, то в дальнейшем во время конфликтов в оппоненте человек будет видеть перед собой некую искаженную реальность, замечать черты и качества, которые присущи его родителям или опекунам, а не реальному человеку со своими потребностями, мотивами и личным мнением.

Допустим, страх перед конфликтом присутствует, и оппонент действительно поведет себя так, как человек изначально опасается. Что тогда? Рассмотрим варианты.

«Я боюсь вступать в конфликт, потому что перестану нравиться людям, ко мне начнут относиться плохо… пострадает моя репутация добродушного человека»

Когда человек проявляет себя в социальной среде, всегда есть вероятность кому-то не понравиться. Вспомним, что все люди разные. В этом есть выбор для каждого: подстраиваться под других людей, игнорировать свои потребности, не проявлять себя, быть амебой; или проявлять себя, с уважением относиться к своим собственным потребностям, отстаивать свои границы и быть готовым к возможному конфликту.

«Я боюсь вступать в конфликт, потому что со мной в итоге перестанут общаться, дружить и я останусь в одиночестве»

Здесь есть связь с предыдущим вариантом. В конфликте может быть стадия, когда люди друг от друга дистанцируются, перестают общаться, это абсолютно нормально. И это может приводить к ощущению одиночества в данных отношениях. Но когда-то такой период заканчивается. Умение переживать одиночество как раз характеризует взрослого человека, который не нуждается в опеке как ребенок. Более того, только пережив чувство собственного одиночества возможна близость между людьми.

«Я боюсь вступать в конфликт, потому что мне сложно переносить агрессивное недовольство в свой адрес»

Это похоже на «боюсь не нравиться другим». Также связано со способностью в целом переносить сильные эмоции другого человека, ощущать границу между своими эмоциями и эмоциями другого. А чрезмерно агрессивное поведение человека в конфликте часто означает, что он не ощущает реальности, уходит в аффект и не способен принять тот факт, что все люди отдельные личности и имеют свои собственные потребности.

За страхом перед конфликтами также кроется страх столкнуться со своими сильными чувствами и неумение эти чувства переживать. Это страх столкнуться не только с реальным другим человеком, но и с самим собой реальным. При этом обоюдно благоприятно пройденный конфликт приводит к личностному росту, более ясному пониманию реальности и близости в отношениях.

Конечно же, есть ситуации, когда конфликта лучше избежать и это осознанное взвешенное решение, тогда здесь нет речи о страхе как таковом.

Напоследок отмечу, что при установлении дружеских или рабочих отношений с другим человеком люди стремятся найти что-то общее и на волне общих целей, взглядов, интересов двигаться по жизни. И в этом кроется ловушка - люди могут эмоционально и ментально сливаться друг с другом, забывая, что сколько бы общего между людьми не было, каждый человек уникален, имеет свою неповторимую жизненную историю, и он просто другой. В слиянии нет близости, в слиянии есть некоторая иллюзия восприятия другого человека, наделение его теми чертами и качествами, которых у него нет. Конфликт эту разницу вскрывает, заставляет столкнуться с реальностью. И здесь у каждого есть выбор – принять эту реальность, или снова создать иллюзию.

Почему мы так боимся конфликтов, прояснений позиций, честного взгляда на вещи и отношения

О защите себя... конфликтом

«Я боюсь конфликтов... Я избегаю их. Мне легче уступить, сгладить углы. Не заметить направленной на меня агрессии. Перевести разговор на другую тему. Отшутиться. Все что угодно, лишь бы не конфликт».

Почему мы так боимся конфликтов, прояснений позиций, честного взгляда на вещи и отношения?

Потому что из нашего глубинного опыта вылезает страх последствий, с которыми мы когда-то сталкивались - когда мы пытались заявить о своих интересах и отстаивать себя.

Ребенок хоть раз в жизни пытается настоять на своем – например, не хочет надевать вот эту кофту, или не хочет отдавать игрушку своему братику, или целовать чужую тетю... Или же он прямо заявляет: «Я хочу», «Я не хочу». Или же, протестуя, кричит, рыдает и выдает что-то в духе: «Мама плохая». Эта эмоциональная реакция - прямая и негативная. Родителю очень, очень трудно с ней сталкиваться. Особенно если он переполнен стыдом и виной. Он хочет этот негативный поток прекратить, перекрыть. И он хочет чувствовать себя хорошим родителем. Чтоб не испытывать стыда и вины.

Чем более устойчив сам родитель, тем больше пространства у ребенка для прав. Чем более он травмирован и дыряв, тем меньше позволено ребенку иметь свои границы и права.

Когда взрослые люди боятся конфликтов, они обычно говорят:

«Я боюсь, что кто-нибудь будет недоволен мной»;

«Я жду, что в результате я окажусь пострадавшей, никто не будет заботиться о моих интересах»;

• «Какая польза в конфликте, если все останется по-прежнему, а отношения испортятся?»
• «Меня обвинят в эгоизме, и я буду чувствовать себя виноватой»...

У каждого человека разворачивается свой негативный сценарий, который он получил в своем детском опыте... Так и слышатся родительские суждения и наставления:

• «Злятся только очень плохие девочки»;
• «Не буду разговаривать с таким злым ребенком»;
• «Такая жадина и эгоистка мне не нужна»;
• «Никто не спрашивает, что ты хочешь, делай, что тебе говорят»;​​
• «Будешь орать, сдам в детдом (отдам милиционеру)»;
• «Да ты кто такой чтоб рот открывать».

В целом, ребенок усваивает послание:

«Ты, имеющий границы и права их отстаивать, мне не удобен. Если ты будешь настаивать на своем, я отвергну тебя, унижу, накажу или причиню боль иным способом. Ты будешь получать похвалу, или я тебя оставлю в покое, если ты будешь удобен мне».

У человека, который пережил множественное разрушение своих границ, закрепляется сценарий: «Отстаивание своих прав, интересов и вообще конфликтное состояние опасно - это ведет к непереносимым последствиям». Остается приспосабливаться, но цена высока -приходится предавать себя, отказывая себе в защите.

Оказывается безопаснее подыгрывать своему инфантильному родителю "хорошим мальчиком" или "хорошей девочкой" и использовать разные защиты (бегство, фантазии) для того, чтобы минимизировать ущерб. Человек привыкает к тому, что нарушать границы – это естественно, и перестает реагировать злостью на это... Доходит до того, что он совсем подменяет естественную реакцию вынужденными ролями, не понимая и не осознавая, что с ними творят другие люди... в некоторых случаях получая даже мазохистское удовлетворение или считая вторжения формой дружбы и заботы.

На этой почве мы:

• бросаемся спасать друга, нуждающегося в помощи в тысячный раз;
• позволяем знакомым и малознакомым высказывать свои советы, давать нам оценку и вообще вмешиваться в нашу жизнь;
• корим и ругаем себя за то, что некто почувствовал неудобство и неудовольствие от некоторых наших действий;
• жертвуем собой ради чего-то «более значительного», чем какие-то наши интересы....

Вместо естественной реакции защитить себя намертво закрепляется демонстрация лояльности. И неизменно в результате мы чувствуем тоску, пустоту, разочарование и боль от самопредательства.

Еще одно роковое последствие этой трагедии заключается в том, что, отказавшись от идеи защиты себя, человек всю жизнь будет искать другого – человека, систему, идею, которая будет его защищать. Он будет служить им так же, как служил родителям, игнорируя свои права и позволяя нарушать свои границы с одной целью – получить эту защиту, которой он был лишен. Увы! Это еще одна иллюзия, которая, при потере очередной надежды, добавляет свой вклад в общее количество боли и разочарования.

Женщина не может отключить мобильный телефон даже на приеме - ее активно домогается окружающий мир с потребностью в ее участии.

-«Как ты это выдерживаешь?» - спрашиваю я.«Какое чувство у тебя возникает, когда человек звонит тебе вот уже в пятый раз с пустяковым вопросом?»

-«Я чувствую злость», - отвечает она, - но быстро ее подавляю»

-«Почему?»

-«Какой в этом смысл? Ничего не изменится».

****

«Я как будто постоянно выбираю между «мне хреново или очень хреново», - делится другая женщина.

****

«Я чувствую, что мои границы нарушаются, когда оценивают мою внешность или манеру одеваться... Кого это должно волновать? Но мне настолько страшно заявить о том, что это мое личное дело, что я предпочитаю ввязываться в это унизительное обсуждение, да еще оправдываться... В итоге я избежала конфликта, но ужасное чувство предательства самой себя вызывает депрессию» .

****

«Я настаиваю на своем праве поступать по-своему, но до сих пор родительское «эгоистка!» погружает меня в сильное переживание вины. Я начинаю сомневаться в себе и своих решениях, мне хочется отказаться от них, или, как минимум, извиниться за то, что я делаю для себя».

****

«Я очень боюсь своего гнева... Мне кажется, он разрушителен. И поэтому я не рискую проявлять его, потому что окружающие могут от этого пострадать."

То, что мы себе позволяем в своей жизни – это именно те права, которые смогли обеспечить нам родители. Обеспечить количеством собственной зрелости и любви. Если их ресурс выдерживать нас, отличающимися от их представлений, был микроскопическим, стало быть, мы выделяем себе микроскопические права . Многие люди живут с этим всю жизнь, особенно не задумываясь над тем фактом, что ОТНЫНЕ НИКТО НЕ УПОЛНОМОЧЕН УСТАНАВЛИВАТЬ РАЗМЕР И КОЛИЧЕСТВО ЭТИХ ПРАВ.

Чтобы пользоваться своим правом по полной программе, необходимо столкнуться со своим детским страхом конфликтов, чужого недовольства, чьего-то отвержения . Нырнуть в свой ужас, кого-то потерять, а с кем-то «встретиться». Конфронтация с другим человеком или собственными детскими взглядами на жизнь – это встреча, встреча с реальностью, с настоящими чувствами... Там, где вы позволяете себе быть настоящими, не придуманными, не "сделанными" в угоду кому-то.

Часто люди удивляются тому, что последствия конфликта совсем иные, не такие ужасные, как это представлялось. С некоторыми людьми удается договориться, кто-то с удивлением узнает, что вам что-то не нравится, кто-то задумывается. Конфликт лишь иногда влечет за собой разрыв отношений, но чаще – их пересмотр. После этого пересмотра остаются те, кто способен выдерживать, и уходят те, кто сам находится в страхе и непозволении.

В конечном итоге, важно даже не то, что у вас происходит с другими людьми. Самое важное - это то, что у вас происходит с собой. Вы сами защитники себе, и нет больше нужды заслуживать чье-то снисхождение. Вы больше не предаете себя. опубликовано