Причины провала украинских танков «Булат» и бронетехники в целом. Бронетанковая техника в боевых действиях на Юго-Востоке Украины. Конкуренты на внешнем рынке

Одну причину я могу назвать сразу - конструктор этого танка Юрий Апухтин сегодня сидит не в КБ, а в тюрьме. За сепаратизм. А когда конструкторы не сопровождают свои изделия, эксплуатировать их можно, но не очень долго и не успешно. Слишком сложная техника и слишком много тонкостей. А "Булат" пришел в войска лишь в 2004 году. Его только-только начали обкатывать "в поле". Старики-конструкторы кто ушел на покой, кто не принял майданную власть и... Есть и другие причины, подробно разобранные ниже.

Наименее убедительную причину назвал директор Центра исследований армии, конверсии и разоружения Валентин Бадрак: "Мы объявили о переходе на стандарты НАТО, но у нас сейчас нет своей сертификационной базы. Еще одна причина — система ответственности за срыв качества, несмотря на войну, не налажена".

Бадрак отметил, что при правительстве до сих пор нет специальной структуры, которая занималась бы контролем качества техники и управлением оборонной промышленностью. «Перевооружение армии проходит в режиме ручного управления и спорадических усилий отдельных энтузиастов. Понятно, что армия будет воевать тем, что ей дадут. Дадут винтовки — будет воевать винтовками. Но если мы хотим видеть ее оснащенной новыми высокотехнологичными системами, то при нынешнем подходе этого не будет».

Часть «Булатов» была потеряна в боях, еще десятки машин простаивают на заводе в Харькове без ремонта и пребывают в учебных центрах, что привело к неспособности сформировать из них даже один батальон (31 танк). Военные объяснили отказ от этих танков их большой массой и слабым двигателем. В качестве альтернативы используются линейные Т-64, а также различные модификации Т-72 и Т-80

Но давайте разберемся,

Почему старый Т-64 лучше «новой» БМ «Булат»

«В целом резерв техники по-прежнему велик, но вся эта техника устарела, и потенциал модернизации практически исчерпан. Некоторые варианты модернизации оказываются неудачными в реальном бою. Например, танки Т-64БМ «Булат» в силу большого веса и слабого двигателя оказались неэффективными, были переведены в резерв и заменены линейными Т-64» (заместитель командующего Сухопутными войсками ВСУ по логистике генерал-майор Юрий Толочный).

Итак, почему Юрий Толочный считает старый добрый Т-64, вернее, одну из его последних лайт-версий модернизации (Т-64Б1М), более востребованным, нежели БМ «Булат», по праву считающуюся самой лучшей версией модернизации этого советского танка ?

Нет, конечно, вопрос не в маневренности. На танке Т-64Б1М стоит двигатель 5ТДФ мощностью 700 л. с. На базовой версии БМ «Булат» — форсированная версия этого же двигателя 5ТДФМ мощностью 850 л. с. Возможно, генерал Толочный сравнивает «Булат» с Т-64БМ1М, на котором установлен двигатель 6ТД мощностью 1000 л. с. Но это некорректно, так как точно такой же двигатель при желании можно ставить и на БМ «Булат», если у заказчика будет на то желание.

Итак, не в маневренности все дело, а в том, что танки Т-64Б1М и Т-64БМ1М комплектуются со складов ВСУ запчастями и обвеской, доставшейся им от СССР, а для «Булата» надо производить частично новое и дорогостоящее оборудование.

Собственно, именно поэтому в 2014 году Киев и остановился на этих двух основных версиях модернизации танка. Все, что для них было нужно, лежало на складах и не требовало затрат.

Наоборот, на таких модернизациях можно было еще очень неплохо заработать. Уголовные дела против директоров украинских бронетанковых заводов, где массово всплывали именно такие схемы попилов военных бюджетов, тому подтверждение.

Доходило до смешного. Завод продавал запчасти подставной фирме и покупал их же у следующей, но уже как новые. Причем сами запчасти никогда не покидали территории «родного» завода.

С танками, думаю, все понятно. Но тут у ВСУ все более менее неплохо. Советские запасы худо-бедно еще есть, и в кампаниях 2014-15 гг. танки уничтожались много реже, чем легко бронированная техника. Настоящий детектив начинается тогда, когда начинаешь погружаться в детали производства украинскими заводами именно таких машин.

И разобравшись, сразу начинаешь понимать чувства киевских солдат, которые очень не любят эти новоделы.

Все дело в броне и стволах

На самом деле проблема у Киева одна. Технологическая деградация. Все остальные беды являются ее производной. Все дело в том, что на Украине разучились катать хорошую броню. И вследствие этого все новые украинские бронетранспортеры и бронеавтомобили имеют одну и ту же проблему.

Впервые она была выявлена при выполнении так называемого иракского контракта еще при Януковиче. Одну из партий новых бронетранспортеров БТР-4 иракские военные просто отказались принимать, так как те имели трещины в корпусе (и массу других проблем).

После долгих попыток впихнуть невпихуемое и мытарств украинских политиков и дипломатов эти машины оказались на Донбассе, где как раз началась война. И здесь они снискали себе массу насмешек со стороны своих и противника. Машины покрывались трещинами и не держали пули обычного стрелкового оружия, часто ломались. Одним словом, «саботировали» ведение боевых действий и вели себя как настоящие «агенты Кремля» и пособники «сепаратистов».

Уже в результате первых боев стало ясно, что машины требуют коренной модернизации.

Кстати, подобные проблемы проявлялись не только у злополучных БТР-3 и БТР-4, но и во всех украинских новых бронеавтомобилях, выпущенных по контрактам Минобороны, начиная с 2014 года. Везде броня не держала пули, и везде ее пришлось усиливать. А усиление шло за счет увеличения веса. В результате, подвеска не выдерживала и ломалась, а сами машины из плавающих становились чисто сухопутными.

Чтобы вернуть плавучесть утяжеленным корпусам в последних версиях БТР-4, даже придумали дополнительные поплавки…

В общем, всего лишь одна, но важная технологическая проблема превратила некогда славную отрасль ВПК Украины в посмешище.

Кстати, то же самое у Киева происходит и со стволами. Знаете, что это за кожух вокруг ствола стандартной советской 30-мм пушки?

Его задача — стабилизировать ствол, так как без него орудие стреляет куда попало. Корень у этой проблемы тот же. Нет соответствующей марки стали, из которой можно изготовить качественные стволы. И так везде. Как только начинаешь изучать очередное киевское ноу-хау в области танкостроения, натыкаешься на последствия технической деградации отрасли.

Примечательно, что стволы крупных калибров на Украине не производят. И тоже по той самой причине. Ведь танковую 125-мм пушку в кожух уже не возьмешь, а без него стрелять она будет куда угодно, но не в цель.

Пример из жизни. Автор этих строк отлично помнит рассказ одного своего знакомого, который участвовал в испытаниях 125-мм танковых стволов, изготовленных в 1990-х на Сумском трубном заводе для танков пакистанского контракта. Уже тогда, буквально после распада СССР, сумчане никак не могли получить пушку с нужными характеристиками. Живучесть ствола была в 2-3 раза ниже советских образцов, и такое изделие не хотели принимать пакистанские заказчики. Из ситуации вышли просто. Со складов взяли нужное количество старых стволов, а туда взамен положили изделия сумских машиностроителей.

Когда в 2014 году Киев решил попытаться восстановить производство хотя бы таких «пушек», оказалось, что ни специалистов, ни соответствующих технологий на производстве больше нет. Потому и не делают сумчане сегодня пушек для АТО. Уже не могут. И так на Украине сейчас везде. Нет технологий, нет и качественной военной техники.

Думаю, теперь понятно, почему сегодня так ценятся в составе ВСУ сохранившиеся и модернизированные еще с советских складов образцы военной техники. И не нужно быть великим аналитиком, чтобы предсказать, что, как только полностью будут выбраны последние запасы бывшего СССР, так сразу боевая мощь этой армии начнет падать. Вернее, она уже падает, судя по заявлениям украинских военных, и этого пока не наблюдается в явном виде только потому, что на Донбассе уже третий год активных боевых действий не ведется.

Побывал на Киевском бронетанковом заводе, где выпускают знаменитые бронетранспортеры БТР-3Е и готовят танки для АТО. Завод уникален тем, что обладает полным циклом производства БТР.

Киевский бронетанковый завод (КБТЗ) был основан еще в 1935 году как ремонтно-механический завод и с тех пор здесь все связано только с бронетехникой. На территории завода есть даже постамент с танком ИС-3 (Иосиф Сталин), свидетельствующий о былом профиле предприятия. В советское время КБТЗ имел свою специализацию – модернизация и ремонт танков Т-72, в отличие от харьковских заводов ориентированных на Т-64.

В Украинской армии Т-72 практически не использовался до 2014 года, поэтому Киевский завод освоил новое направление – производство бронетранспортеров. Три года назад здесь начали выпускать собственную модель БТР-3Е, которая оказалась востребованной рынком вооружений. До войны на Донбассе КБТЗ успел выполнить крупный контракт для армии Таиланда, что дало возможность хорошо отработать технологию производства БТР.

Сейчас завод, по словам директора Владислава Лисицы, работает в три смены. Ведет производство с нуля БТР-3Е, модернизацию танков Т-72 и Т-64, восстановление техники, поврежденной в зоне АТО.

Завод долгое время лихорадило, а после начала конфликта на востоке Украины, когда страна ждала от него военную технику, начали «выплывать» прошлые махинации. В СМИ стали появляться разоблачительные материалы, сообщения об аресте руководителей. Нынешний директор пытается поднять завод, организовать непрерывный выпуск продукции, наладить работу в цехах.

Как только началась АТО, Киевскому бронетанковому заводу пришлось срочно искать замену российским запчастям. Поставщики даже обычных деталей и резинок под разными предлогами отказывали в поставках. А без них – новую технику не выпустишь. Заводу пришлось проявлять чудеса изобретательности, ища аналоги в Украине и в Европе.

На заводе царит атмосфера середины XX века. Да, есть все необходимое оборудование, но станки здесь давно не обновляли. Большая часть операций – ручная. А это означает, что от квалификации персонала напрямую зависит качество продукции. Большинство рабочих – это крепкие мужики еще советской закалки. И именно на них держится этот завод. «Молодежь сюда не тянется – жалуется начальник участка, – у нас зарплаты не высокие, а работать надо много». Многие специалисты работают десятилетиями и мы не знаем кем их можно заменить. Сейчас таких уже не делают – шутят заводчане.

Выездные бригады бронетанкового завода постоянно находятся в зоне АТО и ремонтируют технику после боев, – говорит руководитель предприятия. Именно эти специалисты потом вносят рацпредложения по модернизации БТР-3Е с учетом боевых действий. Но должным образом премировать эти инициативы мы не можем. Люди это понимают, и даже бесплатно готовят свои предложения. Всего за прошлый год было внесено почти 900 изменений и рацпредложений, – констатирует директор завода.

После того, как БТР сходит с конвейера, его отправляют в цех окончательной сдачи, где его готовят к приему военными. Еще в программе – обязательные стрельбы. Новенький БТР-3Е должен отстрелять пулеметную ленту, провести огонь из пушки и автоматического гранатомета. Если какую-то из дисциплин не прошли, технику отправляют на доработку.

Сложностей у бронетанкового завода очень много. Предприятию нужны инвестиции, нужны заказы, нужна свобода действий, нужна новая система менеджмента и стимулирования. Если Украина хочет поднять оборонную отрасль, здесь должны хотеть работать лучшие специалисты, лучшие конструкторы и получать достойную зарплату. На одном энтузиазме и патриотизме уже не получится выехать. А государство должно хотя бы сказать спасибо нынешним мужикам, которые сейчас работают на «оборонку». Они делают подвиг, работая в неотапливаемых цехах, днем и ночью.

Пресс-служба «Укроборонпрома» недавно сообщила, что в украинскую армию поступили первые семь бронетранспортеров БТР-4, корпуса которых изготовлены из новой отечественной брони, и что на Лозовском кузнечно-механическом заводе налажена производственная кооперация по изготовлению бронекорпусов БТР-4 и дальнейшей их сборке на заводе Малышева и Киевском бронетанковом заводе.

Скандальная с этими бронетранспортерами и броней для них - давняя и уже подзабытая. Все начиналось в сентябре 2009 с заключения контракта между Министерством обороны Ирака и украинским госконцерном «Укрспецэкспорт», вошедшим впоследствии в «Укроборонпром», на поставку в Ирак 429 БТР-4 украинского производства на сумму 457,5 млн. долларов США.

Самое интересное, оплата по этому контракту должна была производиться за счет средств, выделенных правительством США в рамках перевооружения армии Ирака. Поэтому Соединенные Штаты внимательно отслеживали его выполнение, и украинским коррупционерам не удалось замять факт провала этого контракта.

В 2011-2012 гг. по этому контракту было поставлено в Ирак 88 бронетранспортеров. В апреле 2013 была осуществлена поставка следующей партии из 42 бронетранспортеров. Ирак отказался принимать эту партию и не допустил даже сингапурское судно «SE Pacifica» в порты Ирака, на борту которого находилась эта партия бронетранспортеров.

Такие действия Ирака были связаны с тем, что у 80% бронетранспортеров из поставленных ранее партий были выявлены трещины в корпусах БТР, по этой причине они не могли эксплуатироваться. Это судно с отгруженными БТР болталось в открытом море почти год до решения вопроса, куда же направлять эту партию бронетранспортеров.

Учитывая, что деньги на оплату этого контракта выделяли США, там началось судебное разбирательство с выяснением, куда же исчезли деньги. В процессе разбирательства выяснилось, что в коррупционной схеме по этому контракту были задействованы посредники из США, руководство «Укрспецэкспорта» и иракские военные. Через ряд оффшорных компаний, зарегистрированных на Британских Виргинских островах, немалые комиссионные перечислялись участникам этой схемы. В контракте были заложены серьезные деньги на маркетинговые исследования по контракту, и они были выплачены. Кто-то из участников схемы, по всей видимости, не получил причитающихся комиссионных, и всё это получило международную огласку.

Украинско-иракский контракт в начале 2014 г. был расторгнут, и эта партия БТР в итоге вернулась на Украину. По крайней мере, украинские участники этой аферы отделались легким испугом и не понесли практически никакого наказания. А государству Украина пришлось вернуть предоплату и уплатить громадную неустойку за невыполнение условий контракта, поскольку под него были даны государственные гарантии.

Кроме коррупционной составляющей, была и техническая проблема: бронетранспортеры оказались действительно неработоспособными, о трещинах брони в их корпусах многим было известно, но все это участниками сделки прикрывалось.

Разработчиком и изготовителем БТР-4 было Харьковское конструкторское бюро по машиностроению им. Морозова (ХКБМ), которое ранее занималось разработкой только танков, легкобронированную гусеничную технику и тем более колесную КБ никогда не разрабатывало. Опыта в таких разработках не было, и буквально накануне в КБ были разработаны бронеавтомобиль «Дозор» и бронетранспортер БТР-3 и изготовлены небольшие их партии.

В самом начале эпопеи с иракским контрактом мне показали в КБ два первых образца БТР-4. Их сборка только завершалась, они еще ни разу не выезжали из цеха и тем более не было проведено никаких испытаний, и их собирались поставлять по международному контракту! Меня это очень удивило, испытания такой техники идут годами. Выявляются неизбежные неисправности и дефекты, проводятся доработки, только после этого машине дают путевку в жизнь. Здесь же все было противоестественно, по всей видимости, для продвижения иракского контракта БТР-4 ускоренно приняли на вооружение без проведения полного цикла испытаний.

Когда поднялся скандал с массовыми дефектами у поставленных в Ирак бронетранспортеров, украинские власти обвинили Россию в попытках опорочить «отличную украинскую технику» с целью устранения конкурента на рынке вооружений. Но все быстро встало на свои места, когда Ирак расторг контракт и отказался принимать украинские бронетранспортеры. Также небольшие партии этих машин были поставлены в Индонезию и Казахстан для оценки возможности заключения контрактов на их поставку, но по причине выявленных технических проблем в поставленных бронетранспортерах эти страны отказались от заключения контрактов.

Основной технической проблемой БТР-4 были трещины не только в сварных швах корпусов, но и трещины в самой броне. На Украине, ранее производившей все виды необходимой брони, уже возникали проблемы с качеством производимой брони. В 2014 директор завода Малышева заявлял: «Вопросы могут быть по броне. Но и это решаем, ориентируемся на европейцев. Скорее всего, в ближайшее время у нас будет европейская броня...» Посчитали, что Европа поможет.

Поставку брони для танков и МТЛБ с советских времен производил мариупольский «Азовмаш», который усилиями донецкой олигархии был доведен до стадии банкротства и прекратил выпуск брони. Ему нашли замену. Броня поступала от непонятных поставщиков с неизвестным качеством, и при производстве бронетехники постоянно возникали скандалы, так было на Киевском танкоремонтном и Львовском танкоремонтном заводах при производстве бронетранспортера БТР-3 и бронеавтомобиля «Дозор».

На Львовском бронетанковом заводе для бронеавтомобилей использовали броню из Польши, но и с ней были проблемы, она трескалась еще на испытаниях. В начале 2015 при испытаниях первых образцов бронеавтомобиля в корпусах двух из трех бронеавтомобилей ”на днищах появились сквозные трещины длиной около 40–50 см в зоне расположения двигателя. При этом машины, на которых были обнаружены трещины, прошли чуть более 400 и 100 км”.

Из такой же непонятного качества брони были изготовлены корпуса БТР-4, поставленных в Ирак. По контракту БТР-4 должно было поставлять ХКБМ, не имеющее своей производственной базы для сварки корпусов. Изготовление корпусов передали не заводу Малышева, который всегда производил сварку корпусов танков, а Лозовскому кузнечно-механическому заводу, который в давние советские времена производил сварку корпусов МТЛБ, производимых Харьковским тракторным заводом.

На ЛКМЗ к тому времени были утеряны технологии проведения таких работ и традиции военной приемки, приведшие к плачевным результатам. Вместо требуемой брони была применена броня неизвестного качества, при сварке использовалась другая проволока, не предусмотренная документацией. В 2017 было возбуждено уголовное дело против ЛКМЗ только по факту применения при сварке корпусов другой проволоки. Уголовное дело, по всей видимости, закончилось ничем, поскольку в соответствии с приведенной в начале статьи информацией сварка корпусов БТР-4 продолжается на ЛКМЗ.

Спустя девять лет на Украине вдруг заявили, что появилась своя «отечественная броня», хотя она давно там производилась, и ее производство было уничтожено. Кого привлекли для производства брони и какое ее качество, сказать трудно. Время покажет, насколько это серьезно. После коррупционных сделок и технических промахов при разработке, испытаниях и производстве БТР-4 его пытаются вновь возродить. За эти годы с бронетранспортером было много скандалов, взаимных обвинений и попыток скрыть выявленные технические недостатки этой машины.

Сейчас БТР-4 прошел многие виды испытаний, в том числе в реальных боевых условиях, и насколько эта машина отвечает предъявляемым к ней требованиям, время покажет. После такого шлейфа неудач ей вряд ли удастся прорваться на международный рынок вооружений. Победные заявления о решении проблемы брони еще требуется доказать, на Украине заявления очень часто не соответствуют реальным делам, и эпопея с поставкой в Ирак БТР-4 наглядно показала, в какие авантюры готовы ввязываться украинские чиновники и поддерживающие их властные структуры.

Бронетанковая техника в боевых действиях на Юго-Востоке Украины.

Апрель-октябрь 2014 г.

Предпосылки к началу вооруженного противостояния на Украине возникли еще в марте 2014 г. Но крымский референдум и возвращение полуострова в состав РФ не вызвали каких-либо открытых боевых действий (не считая отдельных провокаций). Более того, многие украинские военные добровольно перешли на службу в ВС РФ. Конечно, в Киеве сразу же объявили, что «не потерпят такого положения» и «вернут Крым силой», но дальше угроз дело не пошло.

Для начала рассмотрим опубликованные в различных официальных источниках списки военной техники, формально числившейся за Вооруженными Силами Украины (ВСУ) с момента распада СССР и вплоть до 2009-2013 гг. Это весьма впечатляющие цифры, ведь только танков всех типов (от Т-55 до Т-80) «незалежная» Украина в 1992 г. унаследовала 4080 шт.

По данным западных и украинских экспертов, к моменту погружения этой страны во мрак майданных безумств, предшествующих началу полномасштабной гражданской войны, в ВСУ должно было состоять на вооружении:

– танков Т-72 разных модификаций – около 600 шт. (почти все на хранении);

– танков Т-64 всех модификаций – около 1750 шт. (минимум 650 из них по состоянию на 2013 г. на хранении), в том числе 40 в морской пехоте;

– танков Т-64БМ «Булат» – на март 2014 г. 85 шт. (имелись в наличии в 1-й отд. танковой бригаде ВСУ, в 169-м учебном центре сухопутных войск ВСУ «Десна» и академии сухопутных войск ВСУ имени гетмана П. Сагайдачного), при этом из имеющихся документов неясно, входят ли Т-64БМ в общее «бумажное» число украинских Т-64 или они считаются отдельной графой и их надо к этому общему числу плюсовать;

– танков Т-80 – 165 шт. (в том числе около 50 Т-80УД, все на хранении);

– танков Т-84У «Оплот» (украинская модификация того же Т-80УД) – 10 шт. по состоянию на 2010 г., в ВСУ эти танки использовались главным образом для парадов. В 2009 г. был заключен контракт на поставку ВСУ второй партии Т-84У (также в «фантастическом» количестве 10 шт.), но, по состоянию на 2013 г., этот контракт выполнен не был «из-за недостаточного финансирования»;

Последствия удара РСЗО «Град» по скоплению техники ВСУ. Зеленополье, Луганская область, 11 июля 2014 г. На переднем плане – разбитый Т-64БВ, за ним слева – БТР-80, на заднем плане – экскаватор на шасси КрАЗа и несколько автомашин.

– БМД-1 – 60 шт. (по состоянию на 2013 г.);

– БМД-2 – 78 шт. (на 2012 г.);

– БТР-Д – 44 шт. (на 2013 г.);

– САУ 2С9 «Нона» – 67 шт. (на 2013 г.)

– БТР-З/БТР-4 – производились только на экспорт и официально на вооружении ВСУ не состояли, хотя БТР-4 и был формально принят на вооружение 24 июля 2012 г.;

– БТР-60 – 176 шт. всех модификаций; до начала войны в ВСУ ограниченно использовались в основном радиомашины и КШМ на шасси БТР-60, остальные числились на хранении;

– БТР-70 – 857 шт. (на 2013 г.), до половины – на хранении;

– БТР-80 – 395 шт. (на 2013 г.), часть – на хранении, 50 – в морской пехоте, несколько десятков – в Нацгвардии;

– БМП-1 – 994 шт. (на 2012 г.), в том числе несколько сотен – на хранении;

– БМП-2 – 1443 шт. (на 2013 г.), в том числе 75 – у морской пехоты, а часть – на хранении:

– БМП-3 – 4 шт. (на 2013 г.), еще одна продана в США;

– БРДМ-2 – более 600 шт. (на 2010 г., включая противотанковые варианты и KLUM), почти все находились на хранении, в ВСУ, видимо использовались в основном единичные варианты модернизированных БРДМ-2ЛД, БРДМ-2ДИ и БРДМ-2ДП;

– МТ-ЛБ – 2090 шт. (на 2012 г.), до половины числилось на хранении;

– САУ 2СЗ «Акация» – 463 шт. (на 2013 г.);

– САУ 2С1 «Гвоздика» – 600 шт. (на 2013 г.), в том числе 12 (один дивизион) – в морской пехоте;

– САУ 2С5 «Гиацинт» – 24 шт. (на 2013 г.);

– САУ 2С7 «Пион» – 99 шт. (на 2013 г.), часть – на консервации;

– САУ 2С19 «Мета» – 40 шт. (на 2013 г.);

– РСЗО БМ-21 «Град» – 315 шт. (на 2013 г.), часть – на консервации;

– РСЗО 9К57 «Ураган» -137 шт. (на 2013 г.), часть – на консервации;

– РСЗО 9К58 «Смерч» – 80 шт. (на 2013 г.);

– Установки тактических ракет 9К79 «Точка-У» – до 90 шт. (на 2013 г.), часть – на хранении и консервации;

– ЗПРК 2С6 «Тунгуска» – 70 шт. (на 2013 г.).

Интересно сопоставить эти данные с известным заявлением президента Украины П. Порошенко, сделанным после официального объявления о перемирии на Юго-Востоке в сентябре 2014 г. Он утверждал, что украинская армия во время летних боев «лишилась более 65% техники». Получается, что с мая по сентябрь 2014 г. на земле Донбасса произошли как минимум одна-две танковые баталии, сопоставимые по своим масштабам с Курской дугой в 1943 г. или сражением под Дубно в 1941 г. А если суммировать все вышеизложенные данные, то окажется, что ВСУ летом 2014 г. одних только танков должны были потерять не меньше 1000 шт.!

Т-64БВ – основной танк украинской армии в ходе АТО.

Модернизированный вариант «шестьдесятчетверки» – Т-64Б1М. Именно он рассматривается как «перспективный танк для вооружения ВСУ и батальонов Нацгвардии». Сентябрь 2014 г.

Т-64БМ "Булат"

Увы, не стоит воспринимать озвученные данные слишком серьезно. С одной стороны, налицо стремление максимально завысить собственные материальные потери (дабы западные «друзья» помогли деньгами или поставками вооружения), а с другой – желание списать задним числом откровенное воровство украинских руководителей и военных за два последних десятилетия.

Как известно, с середины 1990-х гг. основным курсом ВСУ было максимальное сближение и последующая интеграция в Евросоюз и НАТО с одновременным избавлением от любого «наследия проклятого тоталитарного прошлого», в том числе и военно-технического.

Писатели-фантасты до недавнего времени обожали сочинять мрачные пророчества о том, как русскоязычная Восточная Украина объявляет независимость и на помощь «свидомитам» тут же является десяток натовских дивизий во главе с «младоевропейцами», вроде Польши или Чехии. Увы, в НАТО никто не собирался и не собирается проливать за Украину кровь своих солдат. Что же касается материальной стороны вопроса, то практически единственными образцами западной военной техники, поступившими на вооружение ВСУ в конце 1990-х гг., стали 150-200 (приводятся разные цифры) многоцелевых автомобилей «Хаммер» в грузопассажирском исполнении, переданных фактически бесплатно, в рамках так называемой «гуманитарной помощи». А все западные поставки для ВСУ в ходе войны сводятся, в основном, к продовольствию, обмундированию, бронежилетам,тепловизорам,оптике и т.д. и т.п. Об отдельных фактах поставок на Украину тяжелых вооружений – ниже.

На самом же деле реальный боевой потенциал украинской армии по состоянию на 2013 г. стыкуется с приведенными выше цифрами весьма отдаленно. В 2013 г. в ВСУ имелось две танковых, десять механизированных, две аэромобильные, одна воздушно-десантная, пять артиллерийских и две ракетные бригады, один аэромобильный полк и два отдельных батальона морской пехоты. В них формально числилось 160 000 чел личного состава (мобрезерв на случай войны необоснованно оценивался примерно в 1 млн. чел.) при 4112 единицах бронетехники всех типов (танки, САУ, БМП, БТРы), 400 самолетов, 93 вертолета, 25 боевых кораблей и катеров и до 1000 стволов артиллерии и минометов (учитывая 23-мм ЗУ-23-2 и 82-мм минометы). Но к так называемой «Антитеррористической операции» (АТО) на Юго-Востоке Украины было привлечено всего чуть более 10000 чел. (т.е. менее 10% имеющегося личного состава), считая 25 укомплектованных ультраправыми и разного рода неонацистами «добровольческих батальонов», которые относились не к ВСУ, а к МВД или Нацгвардии. Бронетанковой техники всех типов для участия в АТО, по озвученным данным, наскребли всего 774 единицы.

Спрашивается, откуда столь разительная нестыковка между «бумажными» данными и суровой реальностью? Ответ прост: если руководители Украины в чем-то и преуспели за 23 года «незалежности», то исключительно в казнокрадстве и разбазаривании доставшегося в наследство от СССР потенциала, в том числе и военного.

Брошенный в окопе Т-64БВ ВСУ. Июль-август 2014 г.

Т-64БВ ВСУ, упавший в речку с наведенного моста. Позднее танк был вытащен ополченцами, отремонтирован и введен в строй.

Танки Т-64БМ «Булат» ополчения. Осень 2014 г.

По идее, для операции типа пресловутой АТО украинцам очень пригодились бы «старые добрые» Т-55 и Т-62 (особенно если вспомнить, что Российская армия довольно успешно применяла Т-62М в ходе контртеррористической операции в Чечне). Но на вопрос, куда же делись сотни танков этих типов, доставшихся Украине от СССР, а также, к примеру ЗСУ-23-4 (в 1992 г. их на Украине было не менее 200, а по состоянию на 2008 г. – ни одной!), сейчас уже никто не сможет внятно ответить.

«Широкая распродажа» коснулась всех видов бронетанковой техники. Так, произошло, например, с украинскими Т-80. В конце 1990-х гг, военное руководство Пакистана, озабоченное принятием на вооружение армией Индии российского Т-90, решило найти адекватный (и, желательно, недорогой) ответ. В итоге, на Украине по весьма умеренной цене были приобретены 320 Т-84. Часть машин была произведена «с нуля» (завод в Харькове имел задел комплектующих с советских времен, но кое-что пришлось делать и заново), а часть доработана до экспортного стандарта из имеющихся в наличии Т-80УД. Кроме того, некоторое количество украинских Т-80 (Россия, как известно, поставляла Т-80У только на Кипр и в Южную Корею) попало в армии стран Африки и Азии (по западным данным, 66 шт. в Йемен и т.д.).

Все эти факты в сочетании с отсутствием свежих фотоснимков украинских Т-80 указывает на то, что весь наличный парк машин этого типа давно распродан или списан. Остаются десять Т-84У, которые участвуют в парадах и различных выставках вооружения. В ходе боев на Юго-Востоке Украины летом 2014 г. ни один из них замечен не был. Правда, военное руководство ВСУ заявляет, что ХЗТМ вполне может выпускать по нескольку «Оплотов» в месяц, но военно-технические эксперты считают это сомнительным. Возможно, завод имеет задел для производства двух-трех десятков Т-84У (поскольку был соответствующий контракт 2009 г.), но крупносерийное производство «Оплотов» в нынешних условиях вряд ли реально, так как часть комплектующих для них поступала из-за рубежа (в том числе и из РФ) или с заводов, расположенных на Юго-Востоке Украины. Да и денег на подобные программы в украинском бюджете сейчас нет.

Основным же танком ВСУ закономерно оказался производившийся в Харькове до 1985 г. Т-64 нескольких модификаций. Экспортного потенциала эта машина не имела, поскольку изначально представляла собой этакий, говоря «автомобильным» языком, «концепт-кар», на котором опробовался ряд передовых для своего времени технических решений, и имевший, в связи с этим, огромное количество конструктивных и производственных дефектов. Конечно, за годы серийного производства и многочисленных модернизаций качество Т-64 значительно улучшилась, но органические пороки, связанные с низкой надежностью двигателя и ходовой части, остались (даже в советских технических руководствах аккуратно указывалось, что Т-64 необходимо «грамотно эксплуатировать и технически обслуживать» и что данный танк требует «опытного экипажа»).

В итоге, ни до 1991 г., ни после эти машины никогда не шли на экспорт и заслужили весьма противоречивые оценки как среди экспертов, так и среди служивших на ней танкистов. Украинцам досталось около 2000 Т-64 всех модификаций.

Попытки продать их за рубеж закономерно ничем не кончились, хотя именно для экспорта был разработан вариант Т-64БМ «Булат», на котором общий уровень защиты, качество прицелов и средств связи были «подтянуты» до уровня поздних Т-80. 50 модернизированных Т-64БВ1 (Т-64Б1М) планировали в конце 2013 г. продать в Демократическую Республику Конго. Как сообщается, часть этих танков уже отправлена заказчику, а десять машин поставлены Нацгвардии.

Некоторое количество украинских Т-64 за последние два десятилетия было списано и отправлено в переплавку (металл тоже стоит денег), но несколько сотен танков этого типа сохранилось как на ходу, так и на базах хранения в разной степени запустения и разукомплектованности. В итоге, именно Т-64 понесли наибольшие потери в боях лета-осени 2014 г. и стали основным типом танка как в ВСУ и Нацгвардии, так и в Вооруженных Силах Новороссии (подразделения ополчения ДНР и ЛНР).

Что касается доставшихся Украине нескольких сотен Т-72, то они распродавались массово и с большим успехом, поскольку данный танк в дополнительной рекламе особо не нуждался. На Украине в 1990-е гг. даже разработали вариант Т-72-120 со 120-мм натовской пушкой (видимо, в расчете на европейских покупателей), но дальше прототипа дело не пошло. С другой стороны, согласно имеющимся данным, Украина продала не менее двух Т-72 в Сьерра-Леоне, 110-60 (по разным данным) – в Судан, не менее 200 модернизированных украинских Т-72 накануне войны 2008 г. и после получила Грузия (в 2013 г. в грузинской армии оставалось 96 Т-72; 18 танков было уничтожено в 2008 г.; не менее 65 грузинских Т-72 тогда досталось российской, южно-осетинской и абхазской армиям в качестве трофеев). К концу 2013 г. в ВСУ, по оценкам экспертов, оставалось всего 30-50 Т-72 различных модификаций, большая часть которых находилась в учебных подразделениях или ржавела на базах хранения. Тем не менее, некоторое количество танков этого типа было приведено в порядок и использовано ВСУ в ходе АТО; при этом несколько машин были подбиты или попали в руки ополчения (например, в сентябре-октябре 2014 г. в ходе боев за Донецкий аэропорт ополченцы применяли минимум 2-3 Т-72 из числа ранее захваченных у ВСУ).

САУ 2С3 "Акация" украинской армии

Всего после 1992 г., по подсчетам западных экспертов, украинцы продали в страны Азии и Африки не менее 1238 танков всех типов.

Абсолютно аналогичная картина наблюдалась на Украине и с другими типами бронетанковой техники. Очень много боевых машин было утилизировано и пошло в переплавку. Минимум несколько сотен БМП-1 и БМП-2 ушло на экспорт (только в Грузию – 150-200 машин).

Фактически к началу АТО Украина производила на экспорт только бронетранспортеры. Правда, этот «экспортный товар» довольно своеобразен. Например, украинский БТР-94 (его дальнейшее развитие – БТР-3) на ХЗТМ не производился заново, а переделывался из доставшихся от СССР БТР-80 путем установки нового двигателя и боевого модуля вместо башни (на БТР-94 стоял модуль с 2х23-мм пушками или 14,5 мм пулеметами, позже появились и другие варианты вооружения). Экспортный успех БТР-94 был скромен; в этот вариант переделали 90 машин, 50 из которых продали в Иорданию (остальные приняли на вооружение ВСУ, где они использовались в основном для парадов и различных публичных показов). Однако в 2003 г. иорданцы передали все свои БТР-94 армии проамериканского Ирака: главной причиной стало низкое качество украинских машин.

Что касается БТР-3, то эту машину с самого начала производили только на экспорт. Так, по заказу Таиланда к концу 2013 г. изготовили не менее 32 БТР-3, но заказчик отказался принимать данные машины. Причины – срыв сроков контракта, завышенная цена и низкое качество изготовления. В итоге, БТР-ЗЕ и БТР-ЗК из таиландского заказа 22 мая 2014 г. были торжественно переданы подразделениям Нацгвардии и направлены в зону АТО. Еще не менее 30 БТР-3 различных вариантов, включая 82- и 120-мм «самоходные минометы» (видимо, также из «таиландского задела»), продефилировали на параде в Киеве 24 августа 2014 г.

"Семьдесятдвойка" ополченцев ДНР

Отдельного упоминания заслуживает бронетранспортер БТР-4, про который отечественные «диванные наполеоны» в свое время восторженно писали, что это «замечательная машина» и «пример для российского ВПК по переделке БТР-80». По сути, БТР-4 – «перекомпонованный по требованиям защиты» и по стандартам НАТО БТР-80. На ХЗТМ полностью переделали корпус «восьмидесятки», увеличив его по высоте и установив кормовые двери для десанта. Отделение управления вынесли вперед и оно получило отдельные боковые двери, что придало БТР-4 сходство с французским VAB или немецким Tpz «Fuchs». Двигатель (украинский дизель ЗТД или его импортный аналог) тоже перенесли вперед, а вместо башни установили универсальный боевой модуль украинского производства с пушкой, пулеметом и ПТРК (на разных вариантах БТР-4 устанавливали модули «Гром», БАУ-23-2, «Шквал» и «Парус»). В итоге же, ничего выдающегося в конструкции БТР-4, кроме модернового силуэта, нет.

Более того, чрезмерно увлекшись теми самыми «требованиями НАТО», украинцы сделали не нормальный БТР, способный идти в бою за танками, а типичную патрульную машину для сопровождения автоколонн и локальных противопартизанских действий, со слабой броневой (например, вместо бойниц и смотровых приборов БТР-4 имеет большие окна с бронестеклами) и противоминной защитой. В итоге, хотя БТР-4 24 июля 2012 г. и приняли на вооружение, но было отмечено, что требованиям украинской армии этот бронетранспортер не соответствует и его или необходимо кардинально переделать (с усилением бронезащиты и наступательных возможностей), или закупить аналогичный образец на Западе (второе для генералов ВСУ было явно предпочтительнее). Но денег разработчикам, как обычно, не выделили.

В итоге, вся «переделка патрульной машины в БТР» свелась к единственному макетному образцу, пару раз демонстрировавшемуся на международных оружейных выставках. Правда, на заказы от ВСУ разработчики БТР-4 и не рассчитывали, поскольку машина явно предназначалась на экспорт. В 2009 г. был подписан контракт на поставку для армии Ирака 420 БТР-4, причем кроме линейного варианта предусматривалось поставлять БРЭМ, КШМ и санитарные машины. Позднее планировалось подписать контракт на поставку в Казахстан (только казахи должны были собирать БТР-4 у себя по лицензии), но к началу 2014 г. казахский контракт остался на уровне «протокола о намерениях».

К концу 2013 г. в Ирак отправили около 100 БТР-4. И тут случилось неслыханное – иракские военные (поставки любых вооружения для которых оплачивал и продолжает оплачивать Вашингтон, кстати, один БТР-4 обходился иракцам, а точнее, американцам, в кругленькую сумму – более 1 млн. USD) в январе 2014 г. вернули производителю 42 БТР-4! Причина – срыв сроков контракта (к 2014 г. должны были быть поставлены все предусмотренные контрактом БТРы, а не менее четверти), низкое качество изготовления (были обнаружены ржавчина и трещины бронекорпусов, из чего некоторые эксперты сделали вывод о том, что шасси и детали корпусов части БТР-4 не изготавливались заново, а опять-таки переделывались из БТР-80), несоответствие реальных характеристик заявленным и завышенная цена.

САУ 2С1 «Гвоздика» украинской армии.

Итогом этого скандала стало то, что все изготовленные БТР-4 из скопившегося на ХЗТМ иракского задела передали Нацгвардии. Десять БТР-4 торжественно вручили «добровольческим батальонам» 23-24 марта 2014 г., а к концу лета планировалось передать еще 58 машин, часть из которых «засветилась» на параде 24 августа 2014 г. При этом интересно, что ВСУ не особо стремились получать на вооружение БТР-3 и, тем более, БТР-4. Даже однотипные машины этих марок из разных партий имеют серьезные внешние различия, т.е. это, фактически, малосерийные экспортные образцы с невзаимозаменяемыми деталями, которые непонятно как эксплуатировать и ремонтировать (с обычными БТР-80 подобных проблем нет). А рвущимся в бой и не сильно подкованным технически бойцам из Нацгвардии БТР-3 и БТР-4 вполне подошли, тем более что выбирать в условиях нехватки техники не приходилось. Учитывая, что на ХТЗМ имеется некоторый задел деталей по иракскому контракту, еще несколько десятков БТР-4 Нацгвардия и ВСУ еще вполне могут получить, а вот дальнейшее (а тем более – массовое) производство под вопросом, поскольку часть комплектующих (например, детали шасси и подвесок) производители получали из-за рубежа.

САУ 2С19 "Мста" украинской армии

К моменту объявления хрупкого перемирия в сентябре 2014 г. в составе Нацгвардии, погранслужбы Украины и ВСУ появились и другие «новейшие» образцы бронетанковой техники – например, броневики «Кугар» и «Спартан», несколько десятков которых якобы специально для Нацгвардии произвели на КрАЗе. Оба образца представляют собой фактически пародию на БТР или БРМ, поскольку сделаны на коммерческих шасси. «Кугар» – это бронированный Тойота «Лендкрузер», а «Спартан» – Форд F550. О происхождении самих шасси изготовители скромно умалчивают. Реальная боевая ценность этих машин более чем сомнительна, так как в плане противопульной (не говоря уже про РПГ, мины или фугасы) бронезащиты обе они уступают даже бронированным «Хаммерам» или такому «чуду техники», как турецкий «Отокар-Кобра».

Поврежденные и сгоревшие САУ 2С3 «Акация» и 2С5 «Гиацинт» ВСУ. Лутугино, сентябрь-октябрь 2014 г.

Но «реэкспортные» БТР-3 и БТР-4 и кразовские «эрзац-броневики» в масштабах Украины – капля в море. В итоге ВСУ пришлось выгребать на войну из мобзапасов и с баз хранения БТР-70, БТР-60 и БРДМ-2 (на театр военных действий попали, например, лишенные башен и броневой крыши экземпляры БРДМ-2, которые перед этим явно прошли «демилитаризационную» переделку в «вездеходы двойного назначения»; возможно, это были когда-то разоруженные противотанковые машины). Были даже сообщения о том, что в части ВСУ и Нацгвардии попали БТРы и БРДМы, взятые из радиоактивных могильников в районе Чернобыльской АЭС…

Однако даже этой устаревшей бронетанковой техники и автотранспорта ВСУ явно не хватило. В итоге и ополчение, и части вроде бы регулярной ВСУ и Нацгвардии вынуждены были использовать (и продолжают использовать по сей день) абсолютно «левый» автотранспорт гражданских образцов, включая различные пикапы, внедорожники, грузовики (для перевозки боеприпасов применяются даже самосвалы и грузовые фуры), микроавтобусы, цистерны. Батальоны «Правого сектора» не брезговали (и не брезгуют) и отобранными у местных жителей легковушками. Нехватка огневых средств и полноценной бронетанковой техники заставляет использовать банковские бронированные фургоны, разнообразные «джихад-мобили» (полубронированные машины кустарного изготовления на любой базе, от УАЗ-469 до грузовых КрАЗов) и «автотачанки» (установки ЗУ-32-2, ЗГУ или крупнокалиберных пулеметов на базе любых подходящих грузовиков или пикапов).

БМП-2 из подразделения А. Мозгового (ЛНР). Август 2014 г.

Сгоревшая украинская БМП-2 с противокумулятивными экранами. Благодатное (Донецкий район), август 2014 г.

БМД-2 украинской армии.

Перед отправкой в зону АТО бронированные машины (а они все имеют весьма почтенный возраст) обычно проходят капитально-восстановительный ремонт, сводящийся к тому, что образцы «ставят на ход», «оживляют» их вооружение и перекрашивают. Причем характерной особенностью украинской техники являются так называемые «противокумулятивные экраны» из стальных уголков, прутков и сетки, массово навариваемые на броню боевых машин пехоты и десанта, а также бронетранспортеров. Это некий совершенно непонятый «урок», который украинские военные (в частности, побывавшая в Ираке сводная бригада ВСУ) извлекли из опыта натовских компаний в Афганистане и Ираке. Но даже сами американцы и их союзники признали, что такая защита (даже в сочетании с динамической защитой и навесными плитами из керамических материалов), в общем, малоэффективна, поскольку ухудшает обзор и подвижность и может спасти только от попаданий элементарных одноразовых РПГ или ВОГов подствольных гранатометов (да и то с дальней дистанции и в том случае, если противник будет настолько глуп, что начнет стрелять в защищенное место). Она не спасает от тандемных гранат РПГ, ПТУРов и бронебойных снарядов, не говоря уже о снарядах тяжелой артиллерии, минах и фугасах. Многочисленные снимки подбитых и сгоревших украинских БМП и БТРов, оснащенных такой защитой, подтверждают ее сугубо «психологический» характер.

Полномасштабные боевые действия (а точнее, настоящая гражданская война) начались на Украине в апреле-мае 2014 г., после проведенного в самопровозглашенных Донецкой и Луганской Народных Республиках референдума о суверенитете последних, объединении их в Новороссию и желании в дальнейшем вступить в состав РФ. В референдуме участвовало 74% населения, до 89% которого высказались за все вышеперечисленные шаги. В общем, поначалу речь шла всего-навсего о придании ДНР и ЛНР статуса широкой автономии в рамках единого украинского государства и сохранении русского языка в качестве второго государственного. Однако Киев не пожелал признавать даже сам факт проведения этого референдума, и на Новороссию были брошены армейские подразделения, чтобы «подавить и покарать». А первая же пролитая кровь в корне изменила первоначальную ситуацию и расклад сил.

БТР-80 украинской армии

Подготовка к АТО велась второпях, грамотные командиры во главе ВСУ отсутствовали. Даже цели операции не были внятно обозначены. Если стоит задача по защите мирного население от «пророссийских боевиков» и «террористов», то почему для ее выполнения нужно производить массированные артобстрелы населенных пунктов, где этих «террористов» нет. А если ставится задача по уничтожению жилой и промышленной инфраструктуры Донбасса вместе с населением – зачем нужны пустые разговоры о «борьбе с террористами»? Киевская хунта, похоже, собиралась выполнить три основных задачи: полную «дерусификацию» Юго-Востока Украины по варианту правых ультранационалистов, защитить интересы ряда местных олигархических групп и «расчистить площадку» под добычу в Донбассе сланцевого газа (компаниями, чей контрольный пакет находится в руках чиновников из Госдепа США). На начало осени ни одна из этих задач выполнена не была.

Тактически карательная операция имела характер некой перманентной «зачистки», когда украинские части двигались исключительно вдоль дорог, да еще и по расходящимся направлениям, не имея ни четких приказов, ни устойчивой связи с соседями и даже не стремясь выстраивать некое подобие сплошной линии фронта.

Первые боевые машины ополчения – 2С9 «Нона», БМД-2 и БТР-Д. Прежние украинские номера и тактические обозначения закрашены. Хорошо видны надписи «Народное ополчение Донбасса». Славянск, лето 2014 г.

Войска всегда действовали чем-то вроде «батальонных тактических групп» – максимум батальон на БТР/БМП и автомашинах с танковым взводом или ротой с приданными 1-2 батареями 82- и 120-мм минометов, 122-мм гаубиц Д-30 и ЭУ-23-2 и, иногда, другими средствами усиления, вроде различных САУ и РСЗО (обычно БМ-21, реже 9К57 или 9К58). Встретив вооруженное сопротивление, украинские части обычно останавливались, занимая оборону (часто прямо на открытой местности или у развилок дорог) и стремясь подавить противника с дальней дистанции огнем тяжелого вооружения. В начале войны, когда ополченцы имели на вооружении только стрелковое оружие и РПГ, такая тактика в ряде случаев срабатывала.

Кроме того, украинские подразделения ни разу не пытались захватить штурмом какой-либо занятый ополчением населенный пункт, всегда стремясь его окружить и взять измором при помощи массированных артобстрелов и авианалетов. Из-за отсутствия квалифицированных наводчиков, корректировщиков и нормальной радиосвязи «под раздачу», как правило, попадали жилые кварталы, а основными жертвами были мирные жители. Правда, один раз эта тактика сработала, когда ополчение в начале июля 2014 г. вынуждено было оставить г. Славянок. Но с более крупными городами, вроде Луганска и Донецка, подобные методы ведения войны оказались бесполезными и даже привели к обратным результатам – окружению и уничтожению частей ВСУ и Нацгвардии.

Украинское командование допустило в ходе АТО ряд фундаментальных ошибок. Например, ему не стоило бросать в бой в самом начале аэромобильные бригады. Да, эти части имели наиболее подготовленный личный состав, но оснащались исключительно специфической техникой типа БМД и БТР-Д с их только противопульной броней и почти не имели тяжелого вооружения. В итоге, эта армейская элита была закономерно выбита в первую очередь. Обладая наилучшим техническим оснащением, данные подразделения имели личный состав, частично включающий срочников или мобилизованный контингент, который не очень понимал смысл этой войны. Итог – низкая боевая устойчивость частей, большое количество брошенной на поле боя техники и масса погибших, пленных и пропавших без вести.

И уж совсем не стоило бросать в бой неонацистские «добровольческие батальоны» «Правого сектора», как правило, входившие в состав Нацгвардии или МВД Украины. Эти формирования, зачастую подчиненные непонятно кому (чаще всего – своему комбату или «спонсору» в лице какого-либо олигарха или одиозного политика, а не Генштабу ВСУ), сразу же «прославились» своими уголовными замашками. Преступления батальонов «Правого сектора» – вроде массовых бессудных казней, взятия в заложники, грабежей и мародерства – теперь всемирно известны. Эти реально плохо вооруженные и обученные подразделения (не считая воюющих в частях «Правого сектора» профессиональных наемников, которые там большинства не составляют) часто выступали в роли «заградотрядов» по отношению к частям ВСУ, но в реальных боях несли большие потери. Впоследствии, после августовского разгрома, ряд командиров «добровольческих батальонов» свалили все военные неудачи на безграмотность украинских генералов и слабую техническую оснащенность, пообещав, что если им «дадут дополнительные танки и артиллерию», они «возьмут Москву». Как бы там ни было, Киев сейчас планирует переформировать эти части, максимально оснастив их тяжелым вооружением.

«Краса и гордость» Нацгвардии – бронетранспортер БТР-4Е. Лето 2014 г.

БТР-3К, сгоревший в районе п. Тельманово (Донецкая обл.) в начале сентября

Поначалу ополчение (армия ДНР официально создана 10 апреля 2014 г.) вообще не имело бронетанковой техники: отмечалось минимум два случая снятия с постаментов и последующего использования танков времен Великой Отечественной войны (ИС-ЗМ и Т-34-85; эти танки были на ходу, но не могли вести огонь – у танков-памятников пушки всегда делают непригодными к стрельбе). Однако, по мере нарастания интенсивности боевых действий, на вооружении ополчения начала появляться и трофейная «броня».

Так, уже 16 апреля 2014 г. в г. Славянске десантники 25-й отдельной аэромобильной бригады ВСУ, не желавшие воевать с собственным народом, добровольно сдали ополчению шесть боевых машин: БМД-2 (№824), БМД-1 (№813), САУ «Нона» (№914) и три БТР-Д (№709, 815 и 847). У ополченцев они прослужили относительно недолго, поскольку находились не в лучшем техническом состоянии (лишнее свидетельство неблестящей ситуации с техникой в ВСУ), а у ополчения поначалу практически не было квалифицированных экипажей и ремонтников. Так, неисправная БМД-2 №842 была подорвана и сгорела при выходе ополчения из Славянска 5 июля 2014 г. Там же были оставлены неисправные БМД-1 №813 (была заминирована) и САУ «Нона» №914 (вывезена в Киев, где сейчас гордо демонстрируется на «выставке трофейной техники»). Из трех БТР-Д машина №847, по некоторым данным, была также брошена из-за неисправности и затем попала в руки ВСУ, а две оставшиеся использовались ополчением до недавнего времени.

На этих машинах прежние обозначения закрасили, а поверх них нанесли по трафарету надписи «Народное Ополчение Донбасса». Позднее, по мере формирования новых подразделений, на трофейной технике появились и другие буквенные обозначения. Известны, например, надписи «ЛНР», «ДНР», «Батальон Восток», «Народное Ополчение Луганщины А. Мозгового» а также патриотические надписи типа «Смерть Бандерлогам!», «За Донбасс!», «На Киев!», «Смерть фашистам!» и др.

Интересно, что бронетанковая техника ВСУ поначалу не имела никаких специальных обозначений (эмблема сухопутных войск Украины в виде красного или малинового креста с перекрещенными мечами и жовто-блакитным трезубцем в центре наносится на технику только для парадов), кроме трехзначных номеров, эмблем ВДВ (унаследованный от СССР парашют с двумя самолетами по бокам) и, иногда, контурных трезубцев (хотя вообще-то нац. эмблема Украины называется «сокол», но нарисован он в таком стиле, что действительно похож на вилку, а не на птицу).

Однако примерно с конца апреля 2014 г. на военную технику ВСУ в зоне АТО начали наносить «знаки быстрого опознавания» в виде двойных белых полос на лобовой броне, башне или бортах (в СССР белыми полосами обычно обозначали одну из «воюющих сторон» на учениях), теоретически позволявшие издали отличать своих от чужих и избегать поражения «дружественным огнем». Этим, разумеется, дело не ограничилось.

ВСУ и, особенно, «Правый сектор» начали украшать свои автомобили и боевые машины жовто-блакитними флагами и полосами, эмблемами подразделений («добровольческим батальонам» вся эта символика поставляется в виде наклеек) и однообразными патриотическими лозунгами, в основном, типа «С нами бог!», «Слава Украине!», «Слава Героям!» и т.д. Зафиксирован, например, танк Т-64БВ с надписью на стволе пушки «Справедливый хохол» (был уничтожен в июле 2014 г.) и Т-64БВ с надписью на бортовом экране «На Москву!». В целом же, имеющую трофейное происхождение бронетанковую технику ополчения можно было отличить от украинской по свежим пятнам краски на месте белых полос и вывешиваемым на радиоантеннах (а иногда накрашиваемым на броне) флагам ДНР и ЛНР.

Первая официальная сводка о потерях боевой техники ВСУ от 30 мая осторожно сообщала, что за этот период (т.е. за полтора месяца боев) всеми украинскими подразделениями в зоне АТО было безвозвратно потеряно (разбито с невозможностью последующего восстановления, сгорело или попало в руки противника) 11 БМП-2, 2 БМП-1, 1 БТР-80, 2 БТР-70, 1 БТР-Д, 2 БМД-2, 1 БМД-1, 1 «Нона-С», 2 ЗУ-23-2 (видимо, на автомобильном шасси) и 4 82-мм миномета «Василек». Судя по всему, этот список далеко не полный, поскольку, к примеру БТР-Д, как уже было сказано выше, было потеряно минимум три, а не один, как указано в данной сводке.

Украинские БТР-80 с вариантами импровизированных решетчатых противокумулятивных экранов.

Кустарно изготовленные зенитные установки на шасси коммерческих автомобилей на вооружении ополчения. Подобные импровизированные «огневые средства» охотно используют обе стороны конфликта.

Дальнейшие сведения о потерях сторон зачастую не совсем полны и носят фрагментарный характер, тем более что с августа 2014 г. в ВСУ официально введена цензура и любые сведения о потерях, а также подробности вроде типов техники или ее тактических номеров засекречиваются. Тем не менее (все изложенные данные базируются на фото и видеоматериалах ополчения и данных независимых военных экспертов), достоверно известны, к примеру, следующие боевые эпизоды:

– 2 июня в н.п. Александрова Луганской области при разоружении воинской части ВСУ ополчение уничтожило три ЗиЛ-131, один ГаЗ-66 и захватило БТР-70. Тогда же в районе Славянска был уничтожен (сгорел) минимум один БТР-80 ВСУ;

– 17 июня у ст. Луганское был подбит Т-64БВ, впоследствии отремонтированный ополченцами и введенный в строй. На следующий день у п. Металлист был уничтожен БТР-80 ВСУ, еще две БМП-2 и один БТР-80 попали в руки ополчения;

– 11 июля по позициям 72-й ОМБР и 24-й ОМБР ВСУ у с. Зеленополье Луганской обл. впервые был нанесен массированный удар из БМ-21 (первый случай, когда части ополчения массово применили «Грады» с достаточным количеством боеприпасов). Огнем «Градов» было полностью уничтожено не менее 25 автомашин, три Т-64БВ, два БТР-80, одна ИМР-2, две ЭУ-23-2 и две Д-30;

– 14 июля на дороге у с. Лутугино вблизи Славянска были уничтожены Т-64БМ, БТР-80 и ЗиЛ-131 ВСУ;

– 16 июля в разных местах «Южного Котла» ополченцы захватили две БМП-2 (№258 и 245), четыре грузовика и гаубицу Д-30.

Всего в «Южном Котле» ополченцам к началу августа 2014 г. удалось собрать более 150 единиц ремонтопригодной бронетанковой техники. Причем, еще 20 июня командование ополчения объявило о создании танковой дивизии. Получается, что к этому времени в подразделениях ДНР и ЛНР уже имелось до 250 единиц бронетанковой техники, захваченной у ВСУ.

Разгром, который постиг ВСУ и Нацгвардию в августе 2014 г., был впечатляющим.

Полностью или более чем наполовину были уничтожены 25-я, 95-я и 79-я аэромобильные, 24-я, 51-я и 72-я механизированные бригады ВСУ и большинство участвовавших в «АТО» батальонов Нацгвардии. Киев сначала официально объявил, что с 7 апреля по 29 августа силовые структуры Украины потеряли 789 чел. убитыми и 2789 ранеными. Данная цифра, разумеется, не учитывала пленных и пропавших без вести, при этом только в «Южном котле» осталась неизвестной судьба не менее 2000 военнослужащих. А в «добровольческих батальонах» никакого вменяемого учета потерь вообще никогда не велось. Одновременно ООН признала, что на Юго-Востоке Украины в ходе АТО были убиты 1129 и ранены 3442 мирных жителя. Эти данные неполные, поскольку мирное население продолжало гибнуть и в октябре 2014 г., уже после формального заключения перемирия.

Позднее независимые военные эксперты, со ссылкой на СНБУ Украины, назвали следующие цифры потерь ВСУ и прочих киевских «силовиков» в гражданской войне летом 2014 г.: до 12000 убитых, 19000 раненых и до 5000 пленных и пропавших без вести. Насколько достоверны эти данные, сказать сложно, но до сих пор неизвестна судьба нескольких тысяч украинских военнослужащих, а Киев упорно замалчивает истинные цифры потерь.

Потери ополчения убитыми за аналогичный период, по разным данным, оцениваются не менее чем в 1000 чел. А общее количество убитых и раненых в украинской гражданской войне 2014 г. (считая мирных жителей) оценивается в 45000-50000 чел. К сожалению, эта цифра продолжает увеличиваться.

Самое грозное, но не слишком точное и новое оружие ВСУ – ПУ тактических ракет "Точка-У".

Что касается техники, то, по уточненным данным, к началу сентября 2014 г. (на момент объявления о перемирии) ВСУ и Нацгвардия Украины потеряли: автомашин – 673, тягачей АТ-Л и МТ-ЛБ – 75, танков Т-64 – 258 (в летне-осенних боях 2014 г. ВСУ лишились не менее 4-5 танков Т-64БМ «Булат»), БТР всех типов – 321 (в том числе минимум один БТР-4 и один БТР-3, потерянный 6 сентября у п. Тельманово), БМП-1/2 – 223, БРДМ-2 – 4, БМ-21 – 81, 9К58«Смерч» – 13, 9К57«Ураган» – 15, 2СЗ«Акация» – 4, 2С9 «Нона» – 15, 2С1 «Гвоздика» – 32, 2С19 «Мета» – 7, 2С5 «Гиацинт» – 2, 120-мм минометы – 31, ЭУ-23-2 – 21, 122-мм Д-30-36.

Эта статистика не учитывает, например, технику, потерянную в сентябре-октябре 2014 г. в боях за аэропорт Донецка и на подступах к нему, где у ВСУ было не менее десяти БТР и БМП, и минимум один Т-72 и три Т-64 (один из которых, поданным ополченцев, «еще годился на запчасти»).

В том числе ополченцами было захвачено: автомобилей – 124, танков Т-64 – 65 (в составе сил ополчения к октябрю числилось не менее трех трофейных отремонтированных танков Т-64БМ), Т-72 – не менее 5, БМП-1/2 – 69, БТР всех типов – 39, БРДМ-2 – 2, БМД-1/2 (возможно сюда же входят БТР-Д) – 9, БМ-21 – 24, 9К57«Ураган» – 2, 2С5«Гиацинт» – 2, 2С9 «Нона» – 6,2С1 «Г воздика» – 25,2СЗ «Акация» – не менее 2, 2С19 «Мета» – не менее 1-2, 122-мм Д-30-10, ЭУ-23-2 – 18.

Даже БРДМ-2 не обошла мода на «экранирование». Данная машина прошла доработку в Киеве.

«Мобильный блокпост», изготовленный на базе той же БРДМ-2 в г. Николаеве.

Кроме того, по состоянию на конец августа 2014 г. приводились и такие данные: ополченцы захватили у ВСУ и использовали 43 танка Т-64 (не менее трех успели безвозвратно потерять), около 30 БМП-2 и БМП-1, 24 БТР-80, 8 БТР-70 и 14 БРДМ-2. Безвозвратные потери ВСУ на тот же период оценивались не менее чем в 35 Т-64, 61 БМП и 11 САУ всех типов.

По данным ресурса LostArmour.info, потери ВСУ в бронетанковой технике на октябрь 2014 г. составили: май – 9 ед., июнь – 10 ед., июль – 55 ед., август – 151 ед., сентябрь – 131 ед., октябрь – 44 ед. Потери ополчения: июль – 10 ед., август – 18 ед., сентябрь – 9 ед., октябрь – 6 ед.

Некоторые образцы боевой техники по нескольку раз переходили из рук в руки. Например, минимум три Т-64, захваченных ополчением летом 2014 г, потом опять оказались у ВСУ, а в июле-августе 2014 г. во время боя у погранпункта Мариновка украинская погранслужба заполучила БТР-80 из батальона «Восток» (ранее захваченный у ВСУ). По некоторым данным, этот БТР позднее опять оказался у ополченцев!

Сейчас на Юго-Востоке Украины объявлено довольно хрупкое перемирие, которое не особо соблюдается украинской стороной, похоже, собиравшейся воевать дальше. Во всяком случае, было объявлено что украинские ремзаводы (например, Львовский) в течение октября 2014 г. должны были капитально отремонтировать и ввести в строй ВСУ около 1000 единиц различной бронетанковой техники вместо потерянной в летних боях (сообщается, что уже к началу ноября 2014 г. частично введены в строй около 200 танков и по 200-300 БМП и БТР, правда, практически вся эта техника была выпущена до 1991 г.).

При этом запланирована модернизация всех или почти всех оставшихся на Украине Т-64 до стандарта Т-64БМ «с повышенной защищенностью» и оснащение БТР и БМП «дополнительной навесной броней и противокумулятивными экранами». После проведения этих мероприятий никакого резерва бронетанковой техники на Украине (при отсутствии собственного производства) практически не остается. Кроме того, независимые эксперты отмечают, что летом-осенью 2014 г. ВСУ и Нацгвардия растратили большую часть оставшихся от СССР боеприпасов; запас тактических ракет «Точка-У» и ракет для РСЗО всех типов оценивается как «минимальный».

«Эрзац-БТР» на шасси КрАЗа батальона Нацгвардии «Донбасс».

Бронеавтомобиль КрАЗ «Кугар».

Тягач МТ-ЛБ ВСУ, оснащенный решетчатыми экранами, на трейлере.

Кустарно забронированный КамАЗ карательного батальона «Днепр».

По ряду сообщений, подразделения ВСУ вскоре могут пополниться САУ 2С7 «Пион», снятыми с консервации.

Рассчитывают в Киеве и на военную помощь из-за рубежа. Пока известно минимум два факта поставки Киеву тяжелого вооружения. В июле-августе 2014 г. Венгрия продала (фактически – передала менее чем за 10% их стоимости) Румынии (по другим данным, схема продажи была сложнее: Венгрия передала танки Чехии «с правом модернизации и перепродажи», а потом уже чехи передали эту технику румынам) несколько десятков танков Т-72М из запасов бывшей ВНА «с правом последующей перепродажи»: уже в августе минимум 10-15 танков из этой партии были выгружены в Одессе с иностранных судов. Кроме того, в сентябре (т.е. уже после объявления перемирия) в Киев военно-транспортными самолетами НАТО доставили несколько (скорее всего – по одной батарее) РСЗО LAROM (БМ-21 румынского производства) и «Теруэль» (испанского производства) с боезапасом. В свою очередь, командование ополчения заявило, что в течение сентября-октября техслужбами отремонтировано и введено в строй не менее 100 единиц различной боевой техники из числа оставленной ВСУ на поле боя.

Так что вооруженный конфликт на Юго- Востоке Украины, уже унесший огромное количество человеческих жизней, в том числе простых мирных граждан, не утихает. Чем он закончится, предугадать пока невозможно.

Использованы фото С. Попсуевича, а также из общедоступной сети Интернет, в том числе материалы сайтов «Потери военной техники на Украине» (LostArmour.info) и "Отвага» (olvaga2004.ru).

Ростислав Ангельский

Бронетанковая техника Украины Итоги, потенциал, перспективы… Иллюстрации предоставлены авторомПродолжение. Начало см, в «ТиВ» №12/2007 г.Новые изделия, предлагаемые ХКБМОсновной танк Т-80УД («объект 478Б/478БЭ»)Интерес пакистанских военных к украинским машинам возник в ходе